Городской рубеж обороны Москвы состоял из трех оборонительных полос. Войск там было: 12 стрелковых дивизий, 1 кавалерийская дивизия, 19 стрелковых бригад, 5 пулеметных и 9 отдельных стрелковых батальонов. Эти войска были сведены в две армии – 24-ю и 60-ю общей численностью 200 тысяч человек. Кроме того, в районе обороны этих армий имелось 20 полков зенитной артиллерии (СВЭ, том 5, стр. 415).
В первой половине октября 1941 года пути к столице с запада оказались почти открытыми. Главнымрубежом сопротивления была определена можайская линия. За неделю в состав Западного фронта прибыло 14 стрелковых дивизий, 16 танковых бригад, 40 артполков (СВЭ, том. 5, стр. 354).
На Северо-Западный фронт. Первые потери
Передислокация частей дивизии на новый участок началась автобусами и грузовыми машинами 20 декабря по маршруту Дмитров— Талдом – Кимры – Лихославль – Торжок – Кувшиново – Осташков, протяженностью 400 километров. Наш минометный дивизион и еще некоторые подразделения на конной тяге выступили отдельной колонной по несколько иному маршруту. Медленно двигалась колонна по зимнему шоссе в северо-западном направлении. Позади остались: Солнечногорск, Клин, Калинин. В том же направлении, обгоняя нас, проходили автомашины с воинскими грузами. Марш совершался по ночам. В придорожных селениях много домов было сожжено и разрушено. Население было малочисленным, многие еще не успели вернуться к родным очагам. Морозы стояли жестокие. На привалах все хотели обогреться. В оставшиеся целыми дома набивалась масса народа – солдаты и офицеры. Усталость и тепло расслабляли тело и нервы, и люди засыпали стоя. Десять-пятнадцать минут, затем продолжение марша. Шли не единым строем, а отдельными группами вслед за подводами, так было удобнее. Я большей частью шел вместе с Сергеем Кирилловским и Ефимом Бабием. В длинной дороге есть время и на размышления, и на разговор. Ефим, склонный всё анализировать, выискивал причины, почему немцам удалось дойти до глубин России, до мест, где никогда не ступала нога иноземных захватчиков. Действительно, было о чем задуматься русскому человеку. Однако мы шли воевать, и вряд ли были уместны такие разговоры. Сергей слушал и молчал. Я тоже не поддерживал этот разговор, не доступный нашему уровню информированности.
В намеченный командованием график движения дивизион не укладывался. Скудно было с кормом для лошадей, поэтому приходилось сокращать протяженность суточных переходов. Стрелковые и артиллерийские полки на автотранспорте уже прибыли в район, а мы опаздывали. Видимо, по этой причине дивизиону приказали ускорить движение и разрешили совершать переходы в дневное время. Соприкосновения с противником в пути следования не было, и бдительность наша притупилась. На войне за это дорого расплачиваются.