– Есть, можешь не сомневаться. Но расположен он не в груди, а в районе «чуть ниже живота», – Жанна – а это была именно она – нервно хохотнула, прежде чем добавить: – И теперь его «стук» слушает эта дрянь и, возможно, даже ощущает вибрации.
Второй голос медленно, нараспев, из чего можно было сделать вывод, что девушка подкрашивает губы, ответил:
– По-моему, они едва знакомы. Видела, как простушка оглядывала зал? Она впервые в подобном заведении, да и этот свекольный румянец на щеках… Её явно смущает присутствие Иванова.
– Ну, ничего, через пару часов освоится и к ночи будет готова к роли медсестры, делающей прямой массаж «сердца»!
Девушки рассмеялись. Жанна тяжело вздохнула, и невидимая подруга поспешила её утешить:
– Не переживай, ты ничего не потеряла. Песков – прекрасная замена.
– Не скажи. Вот сейчас посмотрела на этого ловеласа рядом с другой и пожалела о своей глупости. Так нелепо попасться…
– Да уж, каким бы ни был Лев, его никто и никогда не ловил со спущенными штанами.
– А делает он это часто…
– Ну, не знаю. По-моему, это всё только слухи.
Жанна перебила:
– Не слухи. Мне много чего рассказал Трофим.
– Вот терпеть не могу болтливых мужиков! Зачем говорить то, чем можешь сделать больно?
– Для того и говорят, чтобы потом утешать нас, бедняжек! Между этими двумя давнее соперничество.
Послышалось шуршание ткани. Очевидно, Жанна поправляла чулки, продолжая сетовать на злодейку-судьбу:
– Неизвестно, заинтересовался бы мной Песков, не стань я подружкой Иванова.
– Не принижай собственного достоинства! Мужики слюной исходят, пожирая глазами твои формы.
Девушка довольно рассмеялась:
– Что есть, то есть! А у этой замухрышки из достоинств только ноги. Не понимаю: на чём держится её платье? Уж явно не на груди нулевого размера.
– Ну, первый-то есть определённо, а ещё глазищи. Видела, какого они цвета?
– Конечно. Чтоб этот шоколад встал Льву поперёк горла! Кстати, не вижу её в зале. Куда она делась?
– Может, он отправил её переодеться? Более нелепого наряда я давно не видела. Чего только не покупают люди на распродажах.
Обе сплетницы рассмеялись.
Звук шагов одной из девушек, направляющейся к кабинкам, бросил Наталью в жар. Она больше не мёрзла: температура щёк компенсировала прохладу, а злость и стыд, кипевшие в душе, грели лучше любой батареи.