Как подростки, мы обходили важные темы стороной. Говорили обо всем, но не о чувствах. Обсуждали Ницше, работы Юнга, его конфликт с Фрейдом (и откуда только Акс все это знал?), много говорили про историю, он рассказывал про тактику выжженной земли, про понравившиеся ему книги, про то, как прекрасна ночь в этих краях и про то, что после службы хотел бы служить в полиции, потому что не понимает, как можно просто уйти на гражданку и забыть про обязательства перед обществом.
Не испорченный, прекрасный, добрый и не по возрасту холодный и рассудительный мужчина. Сейчас, когда прошло столько времени с нашей последней встречи, я отчетливо понимаю, что у меня не было ни единого шанса. Если в первое мгновение меня поразила его слишком яркая, слишком северная для этих краев внешность, то, как только мы начали общаться, меня поглотил его мир.
Его бездна.
Холодность. Боль, которую я видела в синих глазах, которую мне так хотелось утолить. Я могла все изменить. Могла помочь ему, как никто другой. Эта затаенная боль и мрак в темно-синих глазах подписали мне приговор. Возможно, мне было бы легче, если бы он что-то сказал. Что-то более личное. Или если бы он еще раз меня поцеловал. Но он не сделал ни того ни другого. Он уехал.
На рассвете девятого июня он постучал в мое окно. Я не сразу поняла, что происходит. Сонная вылезла из постели, подошла. Он стоял в полной экипировки с рюкзаком на плечах.
– Не волнуйся, – сказал. – Я скоро вернусь.
А потом послал воздушный поцелуй, оставил на подоконнике маленькую шоколадку и ушел, не оглядываясь. Уснуть я больше не смогла. И спросить ни у кого не могла, куда его направили. Обычно парни возвращались через пару недель. Короткие миссии, перегруппировки на базе. Но прошло уже полтора месяца!
Как же я волнуюсь. Не могу думать ни о чем другом. Коллега заметила, что со мной что-то не так. И сегодня я не выдержала и рассказала ей все. Честно, думала, что после такого меня просто отправят домой, разорвут контракт. Но она похлопала меня по плечу, а потом достала виски из-под стола. Мы выпили. Легче не стало. Или стало? Не знаю. Мысли путаются. Могу сказать лишь то, что пишу с трудом и сижу с трудом. На часах почти два часа ночи.
Черт возьми.
Ну что там с ним происходит?
И почему мне это так важно стало?