– Вообще без проблем, это же делается в два счета.
– Во Франции.
– Эм. Ну, Франция так Франция. Я, кстати, еду в Треверберг, скоро буду. Встретимся?
– Конечно. Вливайся в расследование, у нас тут весело.
– Может и вольюсь, – хохотнул Дилан и отключился.
А Аксель отправил ему данные по Анне и то, что он знал о ее дочери.
Пусть предположение превратится в уверенность. А пока нужно выбросить все это из головы и сосредоточиться на расследовании. Он надеялся, что выходные не помешают судмедэкспертам и криминалистам делать свою работу. Немного подумав, Грин набрал Тресса, убедился, что тот находится на месте преступления и готовит дом к исследованию с помощью люминола, который начнется, когда стемнеет, и решил, что должен поприсутствовать.
Он тоже не верил, что Анну убили в спальне. Слишком уж все чисто там было. Может, вообще не в доме – но тогда возникает целая куча вопросов. Потому что автомобиль бы точно кто-то заметил. Тело не было повреждено, значит, если его перевозили, то бережно. Найти место убийства почти так же важно, как установить личность жертвы. Оно многое говорит о преступнике.
Прошлое. Анна
17 ноября 1987 года, вторник
Каир, Египет
Господи, неужели я не на базе? За эти полгода я настолько отвыкла от цивилизации, что Каир для меня желаннее Парижа. Не, ну правда. Я пишу и улыбаюсь. Взяла отпуск без содержания, уехала на встречу в Каир. Эдриан отвез до ближайшего аэропорта, оттуда сюда. Это были самые приятные сутки, если не считать свиданий с Акселем, конечно, с момента моего переезда на базу. Я выпила вина в самолете, почитала книжку, посмотрела в окно. Словом, вспомнила, что я француженка.
Я не это хотела написать.
Но получилось именно это.
А что мне делать?
Акселя все нет.
Черт. Зачем я об этом подумала? Сразу грустно стало и праздничное настроение улетучилось. А ведь у меня важная встреча! Один из владельцев нового центра психологической помощи в Марселе, куда меня так отчаянно зовут руководить, решил познакомиться. И лично уговорить приступить к работе как можно скорее.
Почему я должна была отказывать ему во встрече? Конечно, я не горю желанием общаться с очередным толстосумом. Но, быть может, он скажет что-то такое, что поможет принять решение?
Потому что я не знаю, что делать. Правда, не знаю. Честно. Я уже сто раз написала это в дневнике. Потом вырвала страницу и сожгла. Потом опять написала.