– Это звезды, Малёк.
Голос капитана, потеряв громогласный тон после шторма, звучал хрипло и устало, напоминая гальку, что перекатывается под бурлящей пеной на каменистом берегу. Обернувшись, юнга увидел совершенно пустую палубу и Фанатика, стоявшего у штурвала. Грахго смотрел вперед, а невесть откуда взявшийся ветер играл с черными, как бездна вокруг, волосами капитана. Но лицо его даже сейчас, в минуты безмятежности, не утратило опасных, точно острие даги, черт. Он вселял необъяснимый страх в сердце юнги. Да и не только в его. Кто-то полагал, что дело в шрамах, украшавших хищное лицо Фанатика безобразными росчерками. Кто-то ставил бутылку рома на не самую добрую репутацию, которая гуляла о капитане по свободным водам. Ведь простые моряки и торговцы шептались, будто он, Фанатик, давно привык вгрызаться зубами в людское мясо. Но Отверженный точно знал, что дело в древней силе, скрытой в хрупком человеческом теле. Здесь, в невесомости, ее было видно особенно хорошо.
– Звезды? – глупо переспросил юнга, передергивая щуплыми плечами.
– Поднимая голову к небу в ночи, ты разве не гадал о том, что же там, за сотни верст от земли? – Грахго обвел взглядом темноту и всполохи, любуясь необычным, для простых людей, зрелищем.
Мальчишка смущенно молчал. Он чувствовал уверенность капитана, с которой тот вел корабль по плескающемуся вокруг мраку, и не мог понять, как они оказались здесь? Куда подевалась команда? И почему он, никчемный юнга, не подевался куда-то вместе с ними? Его сметения, страхи, волнения, подражая древоточцам, вгрызались в палубные доски, пытаясь оторвать от корабля кусок побольше. Лицо Отверженного исказила недовольная гримаса, а щупальца хаотично задвигались, цепляясь за корпус, канаты и бушприт. Грахго с нежностью провел ладонью по штурвалу, и волна мимолетного облегчения притупила ту боль, что невольно причинял кораблю юнга.
– Мир не состоит только из земли, парень.
Грахго плавно отпустил рукоять, отчего фрегат несильно повело. Отверженный, казавшийся в невесомости инородно, но невероятно гармонично, взял курс на спираль.
– Звезды, созвездия, мгла… Сам космос – это продолжение земли. Жизнь за пределами жизни, – Фанатик, шедший по палубе к юнге, жестко усмехнулся. Он кивнул на спираль: – Это галактика. Одна из многих. Скопление душ, закончивших земной путь. Некоторые из них горят ярко, другие едва сияют. Удивительно, что они вообще оказались здесь, а не стерлись в пыль, чтобы смешаться с мраком.