– Отлично, – Ганс отряхнул руки от крошек и, взяв за лямки торбу, пошёл к себе в комнату, где тут же принялся поглощать целительные кристаллы.
Две трети оставил про запас. По-хорошему надо было отдохнуть и залечь на дно, но у парня были другие планы. Он спрятал остатки и пошёл к ребятам.
Полупустая просторная кладовка оказалась идеальным местом для тренировок. Воины сдвинули столы и шкафы к углам, а также утрамбовали весь остальной хлам. Когда-то здесь была писчая контора, но здание выкупил предприимчивый Чача, поставив кассу тотализатора.
Бизнес прогорел, но затем появилась идея вараньей фермы. Выкопали норы, сделали несколько пристроек, и по итогу первоначальный домик оказался не нужен, вот его и приспособили под кладовку того, что выкинуть жалко.
– Ну что, начнём? – хлопнув в ладоши, сказал Хьюз и выцепил себе стул из сваленной горы мусора.
– Наконец-то, – убирая тренировочные мечи в стороны, ответили вразнобой ребята.
Кто-то нашёл старый матрац, другой подложил под себя столешницу, Брогг и вовсе как есть устроился на холодном полу, подоткнув руки под голову, и закрыл глаза.
Одно за другим Ганс выпустил пять невидимых синих щупалец и подсоединился сначала к крысолюду. Там всё просто – мужик хотел заново проживать моменты дотюремной жизни, когда ещё молодые родители, брат и всё большое семейство трудилось на благоустройство родового логова. Время очень быстро забрало родных, поэтому воин нуждался в мирной идиллии.
Брогг как самый старший больше всех ностальгировал по прошедшим временам. Это для остальных он всегда был неприступной скалой, но на самом деле воин попал в ловушку сожалений по этой параллельной утраченной жизни ремесленника. Именно такие воспоминания и давал ему Ганс.
Молодые мастера душ Сельвиус и Фарадж грезили будущим могуществом. Вот кто были форменные психи. В своих мечтаниях они раз за разом побеждали сильнейших противников, купались в уважении окружающих, всё у них получалось с полутыка, а девушки вешались штабелями.
Мутант Уппо хотел стать человеком. Если присмотреться, лишь одно его аляповатое лицо указывало на принадлежность к Крайним. Убери этот дефект и он будет вылитый чистокровный житель внутреннего города. Его угнетала собственная вторичность, невозможность завести семью и приличное дело среди обычных людей. Соплеменники чувствовали его отчуждённость, завидовали почти человеческой внешности и не принимали как равного.