(Ю.Караулова «Так сильно»)
– Ну почему? – простонала Аделина, уже почти наверняка зная ответ.
– Потому что нам нельзя, – твердо ответил Саша.
– Почему нельзя?
– Потому что я – твой преподаватель, потому что тебе нет еще восемнадцати, и твой отец отношения со мной никогда не одобрит.
– Моим преподавателем ты был с самого начала, восемнадцать мне через пару дней, а папа…, родители не контролируют, с кем я встречаюсь, они мне доверяют, – на глазах Аделины были слезы, которые она сдерживала из последних сил.
Саша был прав, отец не одобрил бы ее отношения с преподавателем, который на семь лет ее старше. Но это сначала. Конечно, был бы скандал, выяснение отношений с ее молодым человеком. Но если бы папа увидел, что между ними действительно любовь, и Саша сможет стать ее настоящим защитником и ему можно доверить свою дочь, отпустил бы, не сказав ни слова о разнице в возрасте и финансовом положении, а только пожелал счастья. Но проблема в том, что Аделина была безумно влюблена в Сашу до остатка, а он видел в ней только красивую девушку, с которой иногда приятно проводить время. Время они проводили по большей части в закрытой аудитории института. Хотя у Аделины была своя квартира, подаренная отцом в день ее поступления в институт, как своеобразный символ вступления во взрослую жизнь. Родители были уверены, что воспитали дочь правильно, и ненужных излишеств молодости она избежит. Но они ни разу не встретились с Сашей в ее квартире. Он боялся, что внезапно может прийти ее отец (хотя без предварительного звонка родители никогда не приезжали к дочери, уважали ее право на личную жизнь). Боялся до безумия. А девушка до такого же безумия любила Сашу. До того, что все готова была терпеть и… прощать, прощать, прощать. Но парню нравилось только ее красивое, сексуальное тело. Саша настолько боялся, что ни разу за почти год отношений не пригласил Аделину в ресторан или хотя бы на прогулку в парке.
– Нет, малыш. Хватит. Расстаемся. Если тебе будет проще меня не видеть, переводись в другую группу.
– Надо же какой ты заботливый, Саш, – Слезы вот-вот готовы были пролиться, но Аделина все ещё держалась. Конечно, о гордости речи с самого начала не было, но хотя бы удовольствие видеть ее истерику из-за их расставания не доставит, – может, ты уволишься, а?