А жизнь в городе действительно била ключом, и отнюдь не все стороны этой жизни были доступны взору Елизаветы: десятки новых салонов открылись один за другим; вслед за войсками после Бородинского сражения, хлынули в Петербург толпы проституток, и бордели процветали к ужасу благочестивых горожан; свадьбы с шампанским, пенившимся в бокалах, когда поднимались тосты в честь новобрачных. А ночами темные, обсаженные деревьями, улицы гудели от топота танцующих ног, а из окон неслись звуки фортепьяно, люди играли радостные, зовущие танцевать, мелодии.
Коляска, увязая в жидкой грязи, катилась по улице. А у Оли, не иссякая ни на мгновение, слетали с языка вопросы, и Лиза сразу же внимательно глядела в ту сторону, куда в эту минуту смотрела ее сестра, а Петя, гордый своей осведомленностью, отвечал на них, тыча то туда, то сюда кнутом: – Вот это, Ольга Семеновна и Елизавета Семеновна, "Петегорф", наше сокровище, наша гордость, созданным самим Петром I в 1723 году, а вот там, чуть подальше, "Высшее научное учреждение России", так же основанное Петром I.
Коляска потащилась дальше, но тут же стала, давая дорогу двум женщинам в белых накрахмаленных передниках и чепчиках, пробирающихся через улицу, прыгая с камня на камень, с полными корзинами овощей в руках. В эту минуту внимание Лизы привлекла к себе чья-то яркая, необычно яркая для улицы одежда: на тротуаре, завернувшись в пеструю кашемировую шаль с бахромой до пят, стояла высокая красивая женщина с нагловатым лицом и с копной не натурально рыжих волос. Ни Лиза, ни Оля, которую шепотом позвала сестра кивая в сторону красавицы, еще никогда не видели женщины, которая бы так явно "что-то делала со своими волосами", и они уставились на нее как зачарованные.
– Петя, кто это? – тихо поинтересовалась у него Оля, успев это сделать вперед сестры, которая уже хотела задать этот вопрос. – Не знаю!
Знаешь, знаешь. Я же вижу, что знаешь. Кто она? спросила первая Лиза, улыбаясь сестре, и очень гордая своей победой.
– Ее зовут Милашка Мили, – сказал кучер, презрительно оттопырив губу. Елизавета и Ольга не преминули отметить про себя, что он не прибавил к имени ни фамилию, ни отчество,
– А кто она такая? – хором спросили Лиза и Оля. – Девушки,– угрюмо произнес Петр, и огрел кнутом, никак не ожидавшую этого лошадь, Наталья Викторовна будет, как и ваша матушка, я смотрю, – поглядел он в сторону Арины, которая сердито поглядывала на своих дочерей, а Валентина дернула девочек за рукава и попросила: "Хватит задавать нелепые вопросы!" совсем не по нраву, что вы спрашиваете, про то, о чем вовсе ненадобно спрашивать. Теперь в этом городе столько всякого неприличного народу, что о нем и спрашивать некрасиво!