В представлении Маркуса Гарви Хайле Селассие самым роковым образом оказался не готов выступить в защиту Эфиопии, не смог мобилизовать ресурсы и, по его едкому замечанию, оказался «трусливым львом», который «позволил себя победить, заигрывая с белыми». Но, несмотря на свой провальный характер, эта война лишь укрепила и отточила веру легионов растафарианцев с Ямайки, без конца прираставших новыми членами. «Все, что вы рассказывали нам об Иисусе, – писал в выходящем на острове издании «Понятный разговор» недавно обращенный в новую веру Л. Ф. К. Мэнтл, – прямо сейчас происходит на эфиопской земле с участием все тех же римлян (29) – народа, две тысячи лет назад распявшего Христа». Новая религия быстренько определила собственного Сатану, причем не абы какого, а в сутане – папу римского Пия XI.
Растафарианцы по всему острову постились и устраивали акции протеста, молились, учреждали фонды, набирали батальоны и предпринимали безуспешные попытки отменить британский закон, запрещающий жителям Ямайки служить в вооруженных подразделениях других государств. И если не могли сами записаться в армию Хайле Селассие, отправляли войска призраков, чтобы те сражались наряду с живыми. Поскольку их ряды составляли воинственные духи давно умерших предков, такие легионы обладали еще большим могуществом в борьбе с силами империализма. Тем, кто считал войну окончательно проигранной, растафарианцы говорили об огромном флоте Хайле Селассие, спрятанном на затерянном среди скал озере, о заводах, выпускавших в горных пещерах боеприпасы, и о Его новобранцах – львах и леопардах, выслеживавших глубокой ночью итальянских захватчиков, дабы попробовать их на зуб. В одном рапорте утверждалось, что «для военных нужд были мобилизованы змеи, гусеницы, скорпионы (30)