– Угу, видимо. Так вот. Недавно она стала мониторить эзотерические сайты и форумы. Запросы интересные – про голоса в голове. Лунатизм. Провалы в памяти. Потеря сил. Следы на коже.
– Может, для книжки? – предположил Герхардт.
– Она записалась на приём к психиатру, но не пришла, – резко ответила Женя. – Думаешь для книжки?
– Ну, у всех свои причуды, – пожал плечами Камински. – Почему такое внимание?
– Потому что, – Женя запнулась. – Потому что пропадают люди.
Она отвернулась и обошла вокруг Герхардта, будто он был недвижимым предметом обстановки.
– Что значит "пропадают"? – насторожился он.
– Я не могу обсуждать это, – ответила Женя. – Если Ветров посчитает нужным, он расскажет сам! Ты же здесь по своим делам! Тебя не призывали.
В ответ Камински закатил глаза и снова сложил на груди руки. Он всегда немного пренебрежительно относился ко всем этим "призывам" и казавшемуся старомодным кодексу Светлых, который пора было бы упразднить, но его чтили. Хотя весь свод правил давно стал скорее формальностью.
Камински прибыл в Город два дня назад. Здесь проходила ежегодная выставка книжной иллюстрации и он не мог пропустить такое событие. Несколько его иллюстраций участвовали в экспозиции, и конкурсе. Потом это возможность посмотреть своими глазами "чем дышит" современная иллюстрация, пообщаться с коллегами и завязать знакомства с возможными заказчиками.
Герхардт остановился у Жени. Обычно он бронировал номер в гостинице неподалёку от места проведения выставки, но Женя сама предложила пожить у неё, когда узнала, что Камински собирается прилететь. Возможно, она рассчитывала, что все будет иначе – больше внимания, больше времени вместе, но первые два дня Герхардт пропадал в павильонах выставки с раннего утра до позднего вечера. С Женей они толком и не виделись. Он уходил, когда она ещё спала. Тихо варил кофе, брился, тщательно вытирая потом брызги с зеркала и раковины – привычка холостяка, ценящего порядок и своё время. Одевался – твидовый пиджак, рубашка в полоску, тёплый свитер, тёмно-синие джинсы. Чудаковатый по современным меркам стиль, но Камински никогда не стремился быть модным.
Пока пил кофе, вызывал такси – павильон выставки находился далековато от Жениной квартиры, а метро Камински не любил. Он вообще не любил мест больших скоплений людей. От лиц, шума, вынужденной близости с незнакомыми людьми, он буквально заболевал – появлялось чувство разбитости и иногда даже головная боль. Эти выставочные дни выматывали так, что возвращаясь поздним вечером, Герхардт мог только принять горячий душ и упасть лицом в подушку, чтобы моментально отключиться, погрузившись в глубокий сон.