– Через сельский пруд! – уточняет Ист.
В ответ на призыв снова выпить по последней я поднимаю руки – мой лимит исчерпан, да и Мин говорит, что ей рано утром на работу. Ист вызывает для нее такси, а я решаю отправиться в свой родной Хадли пешком по берегу.
– Свежий воздух прочистит мне мозги, – говорю я, глядя, как Ист закуривает косячок во дворе ресторана.
– Уилл теперь не разрешает курить в доме, – говорит он.
И пока он наслаждается марихуаной, мы стоим и смотрим, как пропадают вдали огоньки уезжающего такси. Потом Ист стаскивает с головы клетчатую кепку – знак своей профессии, – поправляет рассыпавшиеся по плечам седеющие волосы и предлагает мне затянуться.
– Не думаю, что это поможет, – говорю я, уже понимая, что утром сильно пожалею о двух больших порциях «гленморанджи».
– Пожалуй, ты прав.
Мы выходим из внутреннего дворика и медленно бредем к реке.
– Бен, – говорит Ист, когда огни ресторана остаются позади. – я нечаянно услышал ваш разговор и не знал, можно ли мне вставить словечко…
– Валяй, – говорю я, и мы останавливаемся на берегу, где уличный фонарь освещает конскую тропу[1].
– Я Мадлен давно знаю. Она была завсегдатаем еще моего первого ресторана, в Ричмонде, в другой жизни. Она умеет уговаривать. Не поддавайся: не делай того, чего не хочешь. Мой тебе совет: иди, как шел, своим путем и смотри в будущее. Взгляд в прошлое не сулит ничего хорошего.
Проснувшись, я вижу, что сквозь шторы пробивается свет, но понятия не имею, который час. Я протягиваю руку к столику возле кровати, чтобы нашарить телефон, и опрокидываю стакан – вода выливается на пол. Я боюсь, что комната завертится, если я подниму голову, и потому просто медленно поворачиваю ее и осматриваюсь по сторонам. Во рту – явственный привкус вчерашнего спиртного.
Десять лет назад я лежал в этой же самой кровати, когда моя мама в третий и последний раз крикнула, чтобы я вставал. Я учился тогда на втором курсе Манчестерского университета и приехал домой, в Лондон, на пасхальные каникулы. Я подрабатывал на спортивном сайте, занимаясь фактчекингом, и всего за неделю усвоил, что спортивные журналисты начинают работать не раньше полудня, заканчивают поздно, а на досуге смотрят футбол по «Скай» в пабе. Я охотно приспособился к такому режиму и в то утро, мучаясь в постели от похмелья, вовсе не горел желанием присоединяться к маме, ехавшей в такую рань на работу.