поэтому выбрало это место?
Размышления прервал внезапный приступ кашля, согнувший его пополам: Морено чувствовал себя так, словно у него в кишках елозила наждачная бумага. Это напомнило ему, что у него назначена встреча, которую он не может пропустить. Было уже поздно. Он в последний раз осмотрел низину, выискивая любую деталь, которая могла бы подсказать ему, что случилось с девушкой, но напрасно.
Воодушевленный предчувствием, Морено отправился в путь. «Возможно, ты ошибаешься. Может быть, она исчезла по своей воле и не имеет никакого отношения к другим пропавшим», – подумал он.
На самом деле он прекрасно знал, что это не так. Вернее, чувствовал.
Морено добрался до группы, сопровождавшей его на вершину, и они вместе вернулись в долину.
Глава 3
Больница имени Бузинко, Кальяри[12]
У всех полицейских есть как минимум одно нераскрытое дело, мысль о котором не дает уснуть, преследует даже спустя много лет, будит посреди ночи уколами совести, вихрем воспоминаний и образов, которые невозможно забыть. И если вы слишком молоды, чтобы иметь такое дело, то получаете его в наследство от более опытного следователя. Это как передать эстафетную палочку – своего рода соглашение, заставляющее демонов прошлого умолкнуть, а призраков успокоиться: можно спокойно умереть, не испытывая сожалений о том, что вы могли бы сделать, но не сделали.
Старший инспектор полиции Морено Баррали размышлял об этом, когда онколог больницы имени Бузинко в Кальяри сказал, пытаясь обойти острые углы, что химиотерапия не принесла ожидаемых результатов.
– Сколько? – перебил его Баррали.
– Сколько чего? – растерянно спросил врач.
Полицейский встал. Казалось, что даже такое простое действие заставляло его мышцы рваться. Если б не трость, он, возможно, не смог бы подняться. И во всем виновата не только прогулка к Сиримагусу: он чувствовал, что у него осталось мало времени. Нужно было понять сколько.
– В общей сложности, сколько у меня еще есть времени?
– На данный момент нам нужно взять некоторые анализы, чтобы понять…
– Доктор, я умираю, давайте говорить прямо. Мне просто нужно знать, когда это случится, чтобы… приготовиться.
– С таким диагнозом вам остается жить от четырех до семи месяцев, максимум восемь. Зависит от общего состояния. Если мы продолжим терапию…
– Нет, хватит. Иногда надо признавать поражение. Я слишком устал бороться, – сказал полицейский.