Оба полотенца сиротливо сползли на палас.
Он млел под чудесными руками, делающими массаж. Как долго он лишал себя этих радостей жизни! Целый год без женской ласки, и вдруг такой сумасшедший день. Влюбился в двух красивейших дам. Надо же! Ещё вчера болтался, как цветок в проруби, а сегодня уже попал в такой букет…
– Это только начало! – отозвалась она его мыслям, разминая плечи и скептически оценивая фигуру.
Он поёжился. Да, пузо пора убрать, майор, а то вон как всерьёз выступило…
Она на мгновение прекратила массаж.
– Что решил?
Он приподнялся на локтях.
– Не знаю.
– Ну и сиди тут, как сыч! – упрекнула Людмила. – А мог бы ещё работать, создать семью, завести детишек…
– Ты делаешь мне предложение?
– Ты нужен людям, и не только как массовик-затейник из ДК.
– Да я готов с тобой всю жизнь идти рядом.
– Ну, так иди!
Он развернулся и заключил её в объятия, нежно поцеловал, подумал и хмуро отстранился.
– И многие с тобой шли рядом?
– А ты ревнивый! – не обиделась она. – Немногие.
– Я не то хотел сказать, – Роман прижался к её груди головой. – Ты знала тех четверых?
– Товарищ Отелло, я прекрасно поняла, что вы хотели сказать.
И слегка пощекотала подмышками, он дёрнулся, хохотнув.
– Всё-таки ревнивый! Нет, я не знала этих парней, только со слов Гены.
– Боюсь, я не всё понял.
Людмила взбила ничейную подушку и легла на своей половине.
– В РОСС каждый знает только свою группу численностью пять человек, – продолжила она. – Эти четверо погибли за полгода до нас. Выжил один Гюйс.
– То есть, вы с ним только полгода? – уточнил Роман.
– Да. Гена теперь придирчиво отбирает новую группу. Нас пока трое, и ты четвёртый, непонятный…
– Ты ему тоже психологически помогла? – вырвалось у Оченёва.
Она с жалостью покосилась на него и покачала головой.
– Тогда в перестрелке пуля пробила ему мочевой пузырь, ну и что-то рядом. Ты – врач и должен понимать, что в этом смысле он…
– Прости…
Она прижалась к Роману, взъерошила ему волосы и попросила:
– Потуши свет. Скоро утро.
Он выключил торшер, поворочался немного и потянулся к ней.
– Что такое? Опять?
– Не могу заснуть!
– Долго непочат был? – посочувствовала Людмила.
– Нет, от твоей подушки исходит такой запах, так привораживает и так всё хочется, хочется…
– Ну, сколько ж можно! Терпи…
Он отбросил подушку на кресло и повернулся к ней спиной.