– В чём? – насторожились все.
– В чём?! – повторила энергичная старушка с командным голосом. – Кто вы?
Садовская вынула удостоверение.
– Особый экологический отдел при Президенте России! Составляем отчёт по Щупкино.
Оченёв с трудом скрыл удивление. Марина невозмутимо продолжила:
– Что у вас тут происходит?
– Душат, почём зря! – проговорила командная старушка.
– Правильно, Лидия!
– Экологи в районе не работают, а только деньги получают.
– До нас дошли слухи, у вас тут змеи ползают, людей кусают… – забросила Марина пробный шар.
– Не людей, а «олигофренов»! – поправил Самарканд Генрихович.
– Сама природа против них, – злорадно добавила Лидия.
Булавина решительно поднялась.
– Послушайте, нас ждут люди. Через час слушанья в собесе. Хватит заседать, товарищи! Пора в бой. Присоединяйтесь, Роман, вместе со своей боевой подругой!
– Пожалуй, да.
Все потянулись к выходу. По дороге Оченёв тихо полюбопытствовал:
– Что за экологический отдел?
– У нас хорошо с полиграфией, – подмигнула Марина. – Могу заказать даже удостоверение первой леди!
Тут ей позвонили.
– Иди, – ответив по сотовому, сказала она Роману. – Гюйс просил срочно вернуться. И после слушаний загляни в гостиницу к Мамыкиной.
Возле школы в окружении пожилых людей привычно переминался с ноги на ногу Алекс Попович. Он изменился до неузнаваемости. От сдержанного викинга осталась лишь оболочка, а поведением он напоминал Спартака, призывающего рабов к свободе.
Под ногами на чёрном асфальте мок под мелким дождиком раскладной макет из гуттаперчи и пластилина. На нём слабо угадывалась архитектура района, где над маленькими пятиэтажками возвышались, как динозавры над дикарями, небоскрёбы. Алекс указал на пришкольное футбольное поле метров в пятидесяти от них, где малышня играла в «сотню».
Оченёв сжал зубы от досады. Скоро на стадиончике будет стоять тридцатиэтажный монстр. А за школой, где стоит памятник трагически погибшему мальчику, прямо по нему проложат магистраль. Вот уж не позавидуешь тем, кто живёт рядом!
– Почему именно здесь? – тревожно полюбопытствовала молодая женщина с трёхлетним сыном, вглядевшись в план. – Какой ужас! Я же там квартирую.
Она, видимо, представила, как в двух метрах от её окон круглые сутки будут проноситься машины и мотоциклы.
– Так что же делать? Скажите!
Человек тридцать с напряжённым вниманием слушали Алексея.