– Как прогуливаться, если по ней вы проложите магистраль, чтоб разрядить пробки! – возмутилась Лидия. – Что за ерунду городите, уважаемый?!
– Нет, нет, что вы, я буду настаивать… – уверенно отбивался он. – А вот здесь за мостовой удобно встанет красивый дом.
– Он же перекроет всё солнце нашей пятиэтажке! – ахнула мамаша с двумя детьми. – Мы не увидим даже рассвета.
– Стоп! – возмутилась рыжая молодая женщина. – Да ведь тут стоит мой дом! Где вы собрались строить?
Но Гуржина трудно было озадачить.
– Решим индивидуально, – продолжал бойко объяснять он. – Частникам выделим на выгодных условиях лучшие квартиры в наших домах.
– Да мне не нужна квартира! Я хочу жить в собственном доме, у меня дети растут, мы только что выбрались из городской системы и не хотим обратно.
– Я думаю, мы как-нибудь сумеем договориться… – многообещающе улыбнулся Гуржин.
– Знаем, как вы договариваетесь! – выкрикнул Самарканд Генрихович. – Сожжёте дом, и – гуляй, рванина…
– А чтоб вам было легче, я поставила у дверей канистру с бензином! – неожиданно заявила рыжая.
«Отличный пиар! – с восхищением подумал Роман. – Сразу станет ясно, чьих рук дело. Растёт наше население, растёт…»
– Вы уже так делали, когда сожгли трест на территории городского парка и построили на его месте двадцатипятиэтажку, – присоединилась Булавина.
– Ту самую, что перекрыла нам закат солнца, – согласно кивнула мамаша с двумя детьми.
– Да, да, а потом её отгородили забором и живут, как буржуи на выпасе, – высказался Самарканд Генрихович. – Мы для них плебеи!
– Белая кость с плесенью! – возвысила голос Лидия. – Нашим детишкам и внучонкам негде поиграть.
– Кто за всем этим стоит? – задумчиво произнёс Оченёв. – За этим произволом нуворишей, коррупции, криминала?!
– Мой ученик, – с гордостью ответила Булавина. И самой стало смешно:
– Да, да! – расхохоталась она. – Именно он, мой несравненный Румит Лабудянц.
Атмосфера на слушаниях накалилась до предела, и терпение администрации лопнуло. Они поняли, что пожар разгорается, и предпочли отступить.
– Слушания переносятся! – сдался серый чиновник, проводивший собрание.
Жители воодушевились, радостно загалдели и зааплодировали. Они одержали первую маленькую победу.
Роман покосился на Людмилу, которая в позе пляжной соблазнительницы сидела на диване, показывая насколько нужно красивые ноги из-под халатика. Она для него представляла тот тип, который всегда притягивает ценителей женственности. «Мамуля» не жеманилась, не надоедала, прекрасно знала законы общения, понимала природу сильного пола и умела им незаметно управлять. Так что к мужчинам относилась философски, как к детям, с которыми нужно и поиграть, и вовремя отшлёпать.