Наверное, в ней были сильны её деревенские и семейные корни. Несколько поколений её предков прожили свои жизни в Тверской губернии, пока бабушка с дедушкой незадолго до войны не переселились в Ленинградскую область. Она родилась и выросла в посёлке Сусанино, что недалеко от Вырицы. Когда была маленькой, её отец, работавший экскаваторщиком, погиб в результате несчастного случая, мать больше замуж не вышла. Растили девочку мать с бабушкой. Жили они просто и скромно, своим хозяйством: были у них две козочки, куры, сад и огород, рядом были замечательные ягодные и грибные леса. Мария рассказывала, что они с бабушкой часто ездили на службы в храм, в котором когда-то служил святитель Серафим Вырицкий. Школу она закончила с золотой медалью и кучей похвальных листов, участвовала в олимпиадах по английскому языку, из института вышла с красным дипломом.
У Денисова же были революционные корни. Дед участвовал в событиях 1905 года, сидел при Николае II на каторге, воевал в Гражданскую, естественно, на стороне «красных», но за «чрезмерную» веру в идеалы коммунизма, по злой иронии тех времён был расстрелян во времена больших репрессий. Отец добровольцем ушёл на войну, был дважды ранен, вернулся с войны орденоносцем, всю жизнь проработал на «Электросиле». У матери была похожая биография. Пятнадцатилетней девочкой встретила войну, отец погиб под Курском, окончила техникум, работала библиотекарем, на пенсию вышла заведующей библиотекой, в которой протрудилась тридцать пять лет.
Денисов рос в обычной советской семье. Учился, ездил в пионерские лагеря, занимался спортом, ходил в музыкальную школу, в кружки и в различные студии, праздновал советские праздники, ходил на демонстрации, субботники, ездил на маёвки и на «свёклу». Таких биографий, как у его родителей, и таких семей в стране были миллионы.
Горожанином юноша Денисов был продвинутым. В семнадцать лет ходил с длинными хайрами, как тогда говорили, слушал рок-группы, носил клешённые и узкие брюки, вельветовый пиджак без воротника а-ля Битлз. Случались стычки с дружинниками и приводы в милицию, были подвалы, где молодёжь собиралась с гитарами, друзья, горячие поклонники новой музыки и страстные коллекционеры записей западных групп. Это была особая общность питерской молодёжи с полуслова понимающая друг друга и, наверное, не самая худшая её общность.