Денисов улыбнулся познаниям пассажира в истории русского винопития.
– Креститель и сопутствующими винопитию грехами страдал, говорят, – сказал он. Но была и другая история на Руси: святые отцы наши в монастырях, за трапезой выпивали не больше трёх «мерных душников»: за здравие, за веселие, и за отраду. А «душник» – этот, между прочим, был рассчитан лишь на один глоток.
Пассажир согласно кивал головой.
– Читал, читал диалоги наших знаменитых ленинградцев Льва Гумилёва и Александра Панченко. Верно всё. Но, однако, трудно, вы не представляете себе, как трудно стало жить. Не осуждайте меня, дружище, ибо неосуждение самим господом нам заповедано, а я борюсь, как могу со змием-искусителем. И, между прочим, Сам Господь, помниться, снял с вина осуждение, когда на брачном пиру в Кане Галилейской претворил воду в вино.
Денисов опять невольно улыбнулся.
Пассажир откинул голову на подголовник, опустил спинку кресла и закрыл глаза. Уже будучи в дрёме пробормотал:
– Всё схвачено, за всё заплачено. А краны башенные советские стоят, ещё с ленинградских строек на объектах работают. Поганим город, поганим, втыкаемся в интерьеры, продуманные гениальными зодчими свои чудесные бетонные дома с архитектурными финтифлюшками и зеркальными стёклами, но по итогам года всё хорошо, по итогам года всё хорошо… всё от… лич…но.
Пассажир заснул. Рот его был приоткрыт, на лице застыло страдание. На Кронверкской набережной Денисова остановил пожилой гаишник, посмотрел документы и отпустил.
Когда Денисов сказал своему пассажиру:
– Подьём, дружище, подъезжаем», тот проснулся мгновенно.
Открыл покрасневшие глаза, достал расчёску, расчесался. Вынув из кармана плоскую фляжку, сделал несколько глотков, промычал, скривившись:
– Эликсир! Амброзия Богов на травке с горы Стрижамент, что рядом со Ставрополем. Процентов семьдесят коньяк, остальное чай из трав.
Протягивая Денисову сотню, поблагодарил, поздравил с наступающим праздником. Улыбаясь, сказал:
– А я тоже «бомбил», когда сидел без работы в 93-ем и 94-м. Я как-то слышал, что наш нынешний премьер-министр и земляк Путин, сказал, что если без работы останется, «бомбить» пойдёт. Это он хватил, конечно, ему такое «счастье» не светит, но знает человек места, где ещё пока народ может нетрудовые доходы получить. А я выжил тогда, подкормила меня моя «восьмёрочка». Ладно, удачи вам, пойду я к прорабам капитализма, для которых понятие техническая безопасность, означает только одно: готовь деньги и она сама появиться.