– Скорую вызвать?
Парень мотнул головой.
– Спасибо, не нужно.
–В «травму» всё же обратись. Что твари хотели?
Парень удручённо махнул рукой.
– Деньги, телефон.
Двое из тех, что стояли у стены, куда-то испарились, драчуны, пришедшие в себя, подняли на ноги товарища, получившего удар трубой от Денисова, матерясь и оглядываясь, двинулись через трамвайные пути на другую сторону проспекта…
Объезжая машину Денисова, и сигналя, поток машин тронулся. Из открытых окон машин слышались одобрительные возгласы. Алик тронул побелевшего, нервно подрагивающегоУсольцева за руку:
– Жорж, нужно отваливать. Разборки с милицией тебе совсем не нужны.
Усольцев, по всему, был в нервном трансе. Он с недоумением глянул на Алика, будто видит его в первый раз, согласно кивнул, но не сдвинулся с места.
– Пойдём, пойдём, Жора, – ласково потянул его Алик за руку, и Усольцев покорно пошёл за ним.
– – —
В машине все трое с наслаждением закурили. Некоторое время курили молча. Первым нарушил молчание Усольцев. Нервно рассмеявшись, воскликнул:
– Нет, ну, что это такое, в самом деле: третий день в родном городе и уже второй раз попадаю в переделку? Неужели это правда, что в прошлой жизни я был древнерусским Робин Гудом, как мне одна гадалка доморощенная нагадала когда-то? Мне это уже чертовски надоело. Дежавю какое-то. Я начинаю подумывать о прекрасной тихой жизни на необитаемом острове.
– Ты бы и там непременно попал бы на разборку с местными людоедами. Просто, Жорж, дерьма в городе стало на порядок больше, а канализация старая. Это уже не ленинградцы – это так называемые петербуржцы нового разлива, – сказал Алик. – Хотя нам с тобой и в Ленинграде, с «гопотой» приходилось не раз пересекаться.
Усольцев повернулся к Денисову.
– Браво, Игорь Николаевич, узнаю старую ленинградскую гвардию. Не стареют душой ветераны.
Алик, улыбаясь, хлопнул Денисова по плечу.
– Кищи!
– Кищи – это мужчина по-азербайджански, – перевёл Усольцев. – Нет, в самом деле, что происходит в городе? Где-то прорвало канализацию?
– Выползни ожили, – Денисов опять закурил, – Вылезли из убежищ, подвалов и нор. Время выползней, друзья, субпассионариев конца века.
– Хороши субпассионарии! Это уже, пожалуй, дегенераты. А выползни, это у вас откуда? Игорь Николаевич – это плагиат! Это моё словечко, из моей теории о выползнях, есть у меня такая. Откуда у вас это слово? Рассказывайте, рассказывайте, – заинтересованно проговорил Усольцев.