В бокале шардоне, ее любимое. Но сейчас его запах вызывает спазм в желудке, как будто запах гнили. Она прижимает бокал к губам, не делая глотка.
– Привет, милый, – говорит она высоким, отполированным специально для него, голосом. – Как прошел день?
Но слова застревают у нее в горле.
Он прищуривается. Несмотря на выпитое, он двигается быстро: его пальцы впиваются в нежную плоть выше локтя.
– Куда ты сегодня ходила?
Она всем своим существом хочет вырваться из его хватки, но знает, что лучше не сто́ит. Вместо этого она кладет руку ему на грудь.
– Никуда, – говорит она, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Я весь день была дома.
Она была осторожна: оставила айфон в квартире, пока ходила в аптеку, и брала с собой только наличные. Кейт улыбается и тянется, чтобы поцеловать его.
Его щека покрыта щетиной. С запахом алкоголя смешан еще какой-то запах – пьяняще-цветочный. Похоже на духи. Это уже не в первый раз. Внутри нее вспыхивает крошечная надежда. Если у него кто-то есть, это может быть ей на руку.
Но она просчиталась. Он отстраняется от нее и…
– Врешь.
Кейт едва слышит это слово – рука Саймона впечатывается в ее щеку и от вспыхнувшей боли все плывет. Все цвета в комнате размываются, смешавшись: золотистые половицы, белый кожаный диван, калейдоскоп лондонского пейзажа за окном.
Что-то грохочет вдалеке: это она выронила свой бокал.
Она хватается за столешницу, судорожно пытаясь вдохнуть и выдохнуть, в щеке пульсирует кровь. Саймон надевает пальто, берет с обеденного стола ключи.
– Никуда не выходи, – говорит он. – Если выйдешь, я узнаю.
Ботинки клацают по половицам. Дверь захлопывается. Она не двигается, пока не слышит скрип спускающегося лифта.
Он ушел.
На полу сверкают осколки разбитого бокала. В воздухе висит кислый запах вина.
Медный привкус во рту приводит ее в чувство. Губа, впечатанная в зубы силой его удара, кровоточит.
В ее мозгу что-то щелкает. «Если выйдешь, я узнаю».
Видимо, было недостаточно оставить дома телефон. У него есть другой способ. Другой способ следить за ней. Она припоминает, как разглядывал ее швейцар в вестибюле: неужели Саймон сунул ему пачку хрустящих купюр, чтобы он шпионил за ней? От этой мысли ее кровь застывает.
Если он обнаружит, куда она сегодня ходила и что делала, кто знает, что он еще может сделать. Установить камеры. Забрать у нее ключи.