Таня укрылась с головой – из деревянных окон дул ветер, а в глазах всё ещё рябили "пиксельные чёртики". Она каждую минуту думала, что вот-вот сейчас загорится свет. Она даже включила все выключатели, хоть её и предупреждали, что от этого могут сгореть лампочки. Таня боялась темноты. Но ещё больше она боялась тихой темноты. Когда ей приходилось возвращаться вечером домой, то она слушала музыку в наушниках, так становилось легче, но вот лежать в тёмной, холодной и по-гробовому тихой комнате было невыносимо. Ей казалось, что она под землёй. Такую тьму обычно в книгах описывали герои, которые попадали в подвал или были похоронены заживо. В комнате Тани было огромное окно, из которого обычно лился ночью лунный свет, но сейчас было ощущение, что его закрасили чёрной краской или залепили пластиковой лентой, засыпали землёй дом до второго этажа.
"Сегодня уже вечер девятнадцатого ноября, н-да, в холодильнике мышь повесилась, ой, нет, только не мыши!" – перепугалась Таня, услышав в очередной раз шорох. Сегодня утром Таня пришла в магазин, чтоб купить баллоны и свечи, но ни того, ни другого уже не оказалось – всё было "разграблено" буквально у неё перед носом. Люди возмущались и плакали, оборачиваясь друг на друга. Какая-то женщина кричала: "У меня ребёнок, дайте хоть один баллон!". Упитанный мужичок лет сорока взял две связки баллонов, штук шестнадцать навскидку и обернулся, сказав: "Женщина, надо было раньше приходить!". Бабушки заходили в магазин и, узнав новые цены, выходили. Благо, у Тани была газовая раскладная печь, а иначе пришлось бы её брать аж по две тысячи. Но баллонов не было все равно, так что… Не оказалось в магазине и продуктов. Всё, что не скоропортящееся, тут же разобрали в первый час после открытия магазина, подпирая двери и создавая очереди ещё в семь часов утра. А всё, что быстро портилось без холодильника, протухло за ночь. Запах в магазине стоял трупный. Продавщица грязными руками и ножом от мяса нарезала остатки копчёной колбасы, цена за которую за ночь выросла вдвое, как и на всё остальное. Но на семь тысяч человек на острове Русском было всего четыре магазина на Подножье и парочка в других посёлках. И когда стало ясно, что мост закрыт, люди тут же начали сметать всё с прилавков, не смотря на откровенную обдираловку. Впрочем, обдираловка на Подножье, да и вообще на Русском острове почти всегда.