Я вздохнула.
– А почему Джоа перерезал ей горло?
Орли едва заметно покачала головой и махнула рукой, отгоняя гудящих вокруг нее мух, собравшихся уже в небольшой рой.
– Не поминай, девка, старое.
Я подтянула колени к груди, не позволяя ветру отбирать у меня солнечное тепло.
– Она не хотела возвращаться к Еношу, вот и попросила Джоа убить ее, да?
Возможно, Ньяла никогда и не хотела ребенка? Ее история приводила меня в замешательство, подбрасывая кусочки головоломки, которые никак не желали складываться, как бы я их ни крутила.
Я смотрела на Орли, но та упорно молчала, не давая ответа. Спрашивать Еноша… Нет, я не настолько глупа. Да он, пожалуй, озвереет при одном лишь упоминании об этом и превратит все в уму непостижимую загадку, которую я никогда не разгадаю.
Если только не спрошу Джоа…
Вены под кожей вдруг загудели, и мне даже на миг показалось, что в них запульсировала кровь. Но нет, это всего лишь тепло камня. Если я когда-нибудь устану от состояния вечного разложения, то, возможно, докопаюсь до правды, но не раньше, чем каким-нибудь образом успокою своего разгневанного мужа. Вот только каким? Как довести до него мои ошибочные, но искренние рассуждения?
Наконец Орли тяжело поднялась, кряхтя и отдуваясь.
– Лучше нам вернуться, пока мухи нас не загрызли. Настырные твари.
Я поспешила следом за ней обратно на Бледный двор, отмахиваясь от насекомых, так и норовящих усесться на мои губы.
– Ничего, скоро они от нас отстанут, принявшись за дохлых зверей, или…
Я запнулась, замерев у края моста. Абсолютно целого. Все давешние дыры были дотошно заделаны белейшей костью. Нигде не осталось ни единого мертвого животного – и от этого зрелища все у меня внутри перевернулось вверх дном.
Мой муж проснулся.
Я застыла на мосту, точно парализованная. Потом взгляд мой нерешительно двинулся с белых костяных заплат на помост. Енош восседал на своем троне, леденя Бледный двор своим жутким присутствием.
В уши толкался призрачный стук сердца, подстрекая бежать. Но инстинкт, влекущий меня к мужу, оказался сильнее – то было какое-то первобытное желание, укоренившееся в моей душе, побуждающее меня приблизиться, и неважно, что разум при этом надрывался, выкрикивая предостережения.
Подойди к своему хозяину.
Его приказ эхом отозвался во мне, ускоряя шаги: я уже шла по мосту, хотя ногти мои и впились в ладони. Что он сделает? Велит встать на колени и сунет член в мой рот? Развернет меня и оттрахает в задницу, разрывая там все, а потом выйдет и кончит мне на лицо? На раны под моим пупком? Я боялась, что он может сделать все это и еще что-нибудь и того хуже…