– Где-где, – раздался незнакомый голос из кроны злополучной уже не скульптуры. – Знамо где, в Тридевятом царстве.
– Где?!
– Где?!
Что я, что подруга воскликнули одновременно, устремляясь глазами вверх к источнику речи.
В листве что-то зашевелилось, задергалось, и аккурат мне в руки выпал… скелет.
–Что за безобразие?! – кинула его в подругу, но она не дура, тоже отпрянула, избегая прямого попадания.
Брезгливая.
Снаряд покатился по тропинке под визги двух беснующихся барышень, рассыпался, но, святые угодники, заговорил. Звуки точно из этой белой кучки конечностей исходили.
– Осторожнее можно? Я все-таки кот ученый, а не конструктор.
Я переглянулась с Волковой. Чтобы сейчас с нами не приключилось, нависла очень явная проблема. Мы охренеть как ничего не понимаем. Ответы нам нужны? Нужны. Живая душа, способная ответить на вопросы – мертвец? Мертвец. Ну, тут уж как в известной фразе, у всех свои недостатки.
Как более храбрая и начитанная, приблизилась первой. К этому времени косточки волшебным образом стали собираться, пока передо мной не предстало очертание домашнего кота.
– Ты кто? – на всякий случай подняла камень с земли, готовясь метнуть в чудовище.
Мелкое, незнакомое, полудохлое,но все же чудовище.
В глазницах скелета заблестели ярко-голубые глаза с узким зрачком.
– Что непонятного? Сказал же, кот ученый. Цепи видела?
Я обернулась. Цепь была. Повернулась обратно.
– Вот, я по ней и ходил, сказки рассказывал, пока не умер.
– А что сейчас? – продолжала недоумевать.
– А сейчас ты меня вызвала, неугомонная. – Животное сделало попытку себя почесать. – И, спрашивается, для чего?Ты сама-то кто?
– Ульяна Бабкина, – в странной прострации назвала свое имя.
– Бабкина? – в выражении глаз что-то поменялось.
– Бабкина.
– Ну, раз Бабкина… – мертвячий котик ухмыльнулся и взглянул на дерево. – Слыхал? Мы хозяйку нашли. Поднимай там свои корни.
И, ей-богу, я клянусь, ствол зашевелил листвой и длинными побегами. И лучше бы он этого не делал, так как из-за внезапного движения, сильно перепугалась Злата и кинулась мне в руки.
– Божечки-кошечки, что происходит? – она почти рыдала, удобно устроившись у меня на шее, а потом обмякла.
Я же, наоборот, будто силу богатырскую обрела для своих несчастных пятидесяти килограммов. Чудом удерживала Волкову и даже потом не покрылась.