– От тебя, Варфоломей, единственного, кто нам истинно верен всем своим сердцем среди изменников и малодушных, – Самуил посмотрел на ужасающее лицо первого генерала, – я хочу видеть план предварительных пыток с целью получить признания вины и кандидатуры палачей для принародной экзекуции. Руководить процессом будешь лично – это тебе подарок от меня. Казнь через неделю, – Князь встал, и генералы молча поднялись с мест. – Да, и ваши зарплаты – вечером сегодня. Хотя сомневаюсь, что вы их действительно отработали. А ты, Леонард, приведи в порядок нашу чертову дюжину девок, а то смотреть на такой ад стыдно. Бездари и лентяи. Хвалите камни, что я и вас не посылаю на пытки, – Князь смерил всех стальным взглядом и вышел.
Стражники вывели из зала шатающихся пленников.
– Хорошее начало дня, – пробормотал Ираклий, прижимая руку к правому боку. В бою ангельский меч проткнул его печень, и шрам упорно не желал затягиваться, повергая поэтическую натуру пятого генерала в глубокое уныние.
– Получай от него удовольствие – это твоя работа, – произнесла Диана. Она повернулась и, резко покачивая бедрами, последовала за мужем. – Кстати, – она вдруг замедлила ход, – можешь начинать проветривать свою фантазию, несравненный талант. Скоро будет и небольшой пряник, и ты организуешь церемонию в узком кругу. И получше, чем обычно.
– Ты мне? – переспросил Ираклий, который явно переживал о другом и поэтому не сразу уловил ироничного обращения.
– А у нас есть еще праздничные таланты? Не знала! – Диана расхохоталась и захлопнула дверь с той стороны.
Повисла тягучая пауза.
– Давайте по домам, – вздохнул генерал лени Дементий.
– Даже я сегодня с этим согласен, – подтвердил Ираклий.
Как ни претили генералам подобные манеры, да еще и после того, как их выжали словно лимоны во время ужасающего боя, а потом урезали поток «зарплаты»-энергии с королевской дозы до аптекарской, они опустили головы и подчинились. Они знали, когда Князь начинал говорить серьезно. Тогда лучше было прикусить языки. Во избежание суровых проблем со здоровьем и досрочного излечения от них вместе с жизнью.
Кроме того, только он мог вернуть все, как было раньше. Или хотя бы сызнова сделать им приличные бары в комнатах. Это было первое, чего так хотелось.
Диана же возвратилась под сень милости мужа и теперь, естественно, мстила им за все унижения, которым они ее подвергли, думая, что Князь и вправду сменит себе жену. А Алану отдельно – за его неожиданное сочувствие к чужому несчастью. Впрочем, для нее все они были одинаково презренными. И сейчас они были готовы с этим примириться.