– Мы полагаем, что ты упустил одну из самых значительных возможностей для рая. Прости, мы все знаем, на какую жертву ты пошел…
– Дело не в том, что было раньше, а в том, что сейчас, – Михаил не возвратился за стол, голос и лицо его оставались спокойными. Он стоял перед своими ангелами, высокий и серьезный. – Мне надо будет внимательно изучить все, что вы представили. Какова ваша просьба?
– Наше прошение… – произнес Макс, но тут же переменил стиль речи. – Михаил, мы любим тебя. Но считаем, что неверно ставить на первое место индивидуальную работу. Религия всегда строилась на соборности, и мы полагаем, что и в остальных сферах должны работать с коллективными ценностями, развивать общины и группы.
– Я никогда от этого не отказывался, – напомнил первый архангел.
– Но то время и силы, что ты выделяешь на это теперь, непозволительно меньше, чем нужно. Мы просим поэтому отпустить всех нас работать по тем направлениям, в которые мы верим, и не заставлять, сожалея, творить то, что мы считаем неправильным.
– Хорошо. То есть я вас понял. Для окончательного ответа мне нужно прочитать ваши бумаги, все обдумать и помолиться. Дорогие ангелы, что-то еще?..
– Я думаю все, – Макс оглядел собравшихся, все кивнули, опустив глаза. Подобный диалог нелегко давался обеим сторонам. – Не будем больше тебя отвлекать. Ждем твоего ответа.
Ангелы встали и покинули уголок. А Михаил остался рассуждать сам с собой о явившейся перед ним впервые «оппозиции».
Он руководил сразу двумя служениями. И если в легионе все было несколько проще, поскольку строился он, как и любая армия, на строгой дисциплине, то ангелы-хранители – это была несколько другая история…
Для ангельской части рая разногласия и инициативы не были в новинку. У Габри каждый занимался, чем хотел; у Рафаила все, ясное дело, лечили и принимали раскаяние устоявшимися способами, возможно, какие-то дискуссии о методах и возникали, но они были тихие и спокойные, как сами сестры милосердия и их начальник… Ур всегда посмеивался, говоря, что абсолютно не управляет своей самостоятельной помощницей Зариной, которая не спрашивала его мнения, когда утверждала волевые решения, словно флаг на Эвересте. У них были особые отношения. Такая любовь и порыв, кто мог понять до конца огненных ангелов?..
Салафиил, Иегудиил и Иеремиил испокон веков признавали самобытные способы служения своих ангелов, а Варх, милый Варх… Михаил не знал или не помнил, с кем и о чем тот когда-либо жарко дискутировал, кроме обожаемого брата Габри. Карапуз… надо будет спросить у него, что ли…