– Да озарит ваш пусть сияние Ра, мудрость Тота и верность Исиды! Мы, Тефия и Тирия, жрицы храма Хатхор, клянёмся в верности будущей принцессе Египта!
Звонкий голос близняшек, внезапно ворвавшийся в размеренный гул праздника, вывел Нефертити из оцепенения. Подруги детства стояли, церемониально преклонив колени перед хозяйкой праздника. И эта клятва прозвучала для Нефертити как звук окончательно захлопнувшейся за спиной ловушки. Личные жрецы привилегия царской семьи. Семьи, из которой девушку никто не отпустит.
– Пусть Хатхор не оставит нас, – произнесла традиционную фразу Нефертити, подойдя к склонившимся жрицам. – Отныне наши жизни принадлежат Египту, – гораздо тише добавила она.
Праздник закончился глубоко за полночь. Уже давно удалились близняшки, отправилась отдыхать Тэи, разошлось большинство гостей. Но Нефертити, как хозяйка праздника, должна была оставаться в зале. Вместе с ней был только господин Эйе, будучи названным отцом он принимал бесчисленные поздравления и небольшие дары, а так же уделял внимание посланникам принца.
Девушке казалось, что она с «отцом» на этом празднике играют роль кушари при торжественном обеде. Блюдо главное, основное, и ради него и собрались. Но как только обед переваливает за половину, то оно стоит посреди стола, рассыпавшееся, потерявшее свою привлекательность, но всё ещё центральное в этом событии.
Наконец начало светать, и первые лучи ознаменовали конец веселья. Девушка попрощалась с гостями и покинула пиршественный зал, поспешив в личные комнаты. Она слышала, как за ней кто-то быстро идёт, но лишь ускорила шаг, чтобы быстрее скрыться за дверями. Сил ни с кем разговаривать просто не было. Не Эйе и его объяснения, не Сменхкар и его вопросы, ни даже принц и его притязания сейчас не волновали девушку. Сейчас она просто хотела остаться сама и почувствовать что-то. Хоть что-то кроме потерянности.
Но даже поздний подъём не мог, казалось, спасти девушку от объяснений и разговоров. И пусть Сменх стоял за спиной молчаливой тенью, в кой-то веки исполняя роль идеального телохранителя, но Нефертити видела во всей его гибкой кошачьей фигуре непонимание. И пусть Эйе, казалось, и не думал вызывать воспитанницу к себе, но в каждом проходящем слуге девушка замечала посланника.
Глядя на метания «дочери», Тэи пару раз порывалась что-то сказать, но супруг каждый раз останавливал её и женщина только качала головой. Неизвестно сколько бы продолжалось это напряжение, если бы Сменхкар не решил наконец действовать. И во время вечерней прогулки по саду, парень начал разговор.