В таком режиме и проходил месяц за месяцем последнего школьного года, пока не наступил так проклинаемый Эрикой февраль, принесший с собой ту самую морось за окнами и разговоры о выпускном и пении. Засиживаясь допоздна над тетрадью по физике, девушка становилась все угрюмее, становясь больше похожей на собственную тень, чем на человека. Вся музыка оказалась для Эрики под запретом – стоило только зазвучать в ушах первым нотам какой-нибудь песни, как на глаза наворачивались слезы, а перед мысленным взором вставало, как наяву, запылившееся пианино, знакомая до последней царапины сцена главного зала музыкальной школы в приглушенном свете и бессчетные страницы нотных партий, сопровождавших Эрику, кажется, всю ее жизнь.
«Я стану инженером, – как мантру, твердила себе Эрика, старательно уклоняясь от разговоров о возможном выступлении. – Музыка мне только мешает, я должна думать об учебе…»
А тем временем в свои права медленно вступала весна, возвращая приподнятое настроение даже самым хмурым. «Кап-кап-кап, – застучала по школьному подоконнику, будто отбивая странный, неровный марш, первая мартовская капель. – Кап-кап-кап-кап». Школа гудела как встревоженный улей – полным ходом шла подготовка к экзаменам, обсуждение образов на выпускной и планов на будущее. Не обошло стороной хорошее настроение и Эрику. «Кап-кап-кап», – стучала капель, «тук-тук-тук», – вторили незамысловатому ритму барабанящие по парте пальцы. От обилия формул, цифр и правил, кажется, кружилась голова, но девушка лишь перечитывала еще раз плывущие перед глазами строчки, повторяла беззвучно теорему за теоремой, иногда засиживаясь до самого утра. Кап-кап-кап… И вместе с капелью в город возвращалась музыка. Эрика, сама того не замечая, насвистывала популярные мелодии по пути в школу, будто подражая птицам, чьи жизнерадостные трели уже разносились по улицам. А пианино продолжало покрываться пылью, будто музыку можно было запереть под опущенной крышкой…
«Очень хорошо, – сдержанно замечала мама Эрики, рассматривая лист с результатами годовой контрольной. – Как замечательно, что ты все-таки взялась за ум! Но все-таки, дочка… Не жалко, что забросила играть? Столько лет на музыкальную школу потрачено…»
«Не жаль», – пожимала плечами в ответ Эрика, хотя в глазах начинало предательски щипать.