Через пару месяцев количество идиотов вокруг Лейкина значительно уменьшится. Точнее, останется один … в зеркале.
Время.
Время ускорилось. Пришёл на работу. Включил компьютер. Уже пора выключать. Поужинал. Утро. Проснулся. Пора спать. Сон незаметен. День испаряется, как моросящий дождь в жаркий, солнечный день. Остаётся только недоумение. Сорок лет пролетели, мелькнув, искрой сигареты за окном. Что дальше?
К директору.
Лейкина вызвали к директору школы. Настроение испортилось.
Последний раз к директору его вызвали двадцать шесть лет назад. Тогда они с Сериком и Кроликом курили в туалете. Ворвалась учитель алгебры. Ростом она была примерно с гнома. И как-то у неё так получалось, что кончик носа был всегда испачкан мелом, что ещё больше делало её похожей на сказочного персонажа. Она боялась тогда увидеть кого-то справляющим естественную нужду, поэтому влетела с закрытыми глазами и смогла идентифицировать нас исключительно по голосам.
– Ребят, ну не курите в туалете. Туда и младшие классы ходят. Курите на улице, что вам выйти сложно … – сказал нам тогда директор и попрощался.
Сейчас Лейкину сорок два и вызывают его, конечно, не из-за того, что он где-то не там покурил. Сын Лейкина, учась в девятом классе, решил, что учёба, сама по себе, является необязательным процессом, а посещение школы необходимо лишь для приобретения социальных навыков.
В кабинете сидели четыре человека. Директор с выражением лица, транслирующего, что эта должность временная, что, скорее всего, пройдёт пару дней, и назначат министром. Заместитель, выражение лица которого не выражало ничего, что могло хотя бы намекнуть на наличие интеллекта. Какая-то женщина неопределённого возраста с отсутствующим взглядом. И вся в напряжении классный руководитель.
– Ну что, Милк, как ты видишь своё будущее в школе? – спросила директор с интонацией банкомата, пересчитывающего выдачу купюр.
Этот вопрос напомнил Лейкину многочисленные собеседования, на которых кадровики с важным видом спрашивали, кем вы себя видите в нашей компании через пять лет. Кем, кем … владельцем, конечно.
Милк сжался, побледнел и, закрыв рот руками, пробубнил очень тихо: «Я не знаю».
– У меня встречный вопрос к вам – сказал, сдерживая гнев Лейкин – как вы видите решение этой проблемы?
Диалог продолжался минут тридцать. Каждая из сторон диалога пыталась перевалить ответственность за плохие оценки Милка друг на друга.