– Почему все так?! – хрипел одиночка, злясь на себя, свое беспомощное тело и место, где угораздило очнуться. – Проснулся бы лучше где-нибудь на островах… Яркие лазурные берега, белый песок, куча выпивки и горячие девки с упругими задницами и красивой грудью. А это гиблое место…
«Где же я оказался? На кладбище? В аду? В чистилище? – думал про себя одиночка, громко выдыхая от боли. – Ну же, сплошное гнилое мясо, напрягись. Ты еще жив, черт возьми!»
Быстро пробежав глазами по серой мгле, краем глаза удалось уловить нечто необычное. Весь в сером пепле труп, упасть ему не давал довольно внушительных размеров двуручный меч.
– А это еще кто? – шептал наемник, рассматривая погибшего. – Такой же несчастный, как и все остальные? Кто же он? Какая ужасная смерть, хотя неудивительно…
Обнаженный клинок впечатлял, не каждый смог бы с ним совладать. Скорее всего, он очень тяжелый и неудобный, как вообще можно орудовать подобным оружием? Но выглядел двуручник так, словно побывал не в одной битве. На острие еще остались следы от запекающейся крови и нечто похожее на бледно-зеленую муть.
– Если бы этот воин оказался жив, наверняка поведал бы, с кем бился и что здесь все-таки произошло. Солидный меч… мне явно пригодится, все же лучше, чем ничего. Но смогу ли управляться с ним? Тело настолько жалкое, что я в этом не уверен. Попробовать стоит, – наемник, успокаивая себя, одновременно подбадривал, уверенно приближаясь к кровавому мечу.
От рыцаря явно исходила непонятная энергия, возникало ощущение, будто тот все еще живой. Несмотря на мертвую горелую плоть это и останавливало красть у трупа. Чувство определенно притягательное и отталкивающее одновременно. Позабыв обо всем, всеми силами хотелось пойти прочь, но любопытство взяло вверх. Взглянув на рыцаря более детально, одиночка искренне сочувствовал этому человеку.
Крепкий кожаный доспех довольно сильно обгорел. Кожа обуглилась, ужасная сквозная рана располагалась на животе, частично прикрытая кожаными ломтями. Волосы и лицо мертвеца безвозвратно исказились. Руки, подобно корягам, черные и обугленные, крепко обхватывали серебряную гарду. Лицо – сплошной волдырь с рубцами. Горелая плоть воняла отвратительно.
К нескрываемому удивлению, даже ужасу наблюдающего, рыцарь вдруг открыл до того зажмуренные глаза, увидев перед собой живого человека. Взгляд его серых, туманных глаз поражал, заставляя не дышать.