Решившись выслушать чью-то историю, необходимо помнить – вам показывают уникальное произведение, а следовательно, относиться к нему необходимо так же, как перелистывают бесценный фолиант сотрудники музея – в тишине и перчатках. Абсолютная глупость топать ногами, рассматривая картину, «Грачи прилетели», например, из-за своего несогласия с Саврасовым в цветопередачи или возмущаться некомпетентностью Геродота, склонившись над картой Мира – это их история и личное видение мира. Также не менее важно честно признаться самому себе, что и Алексею Саврасову, и древнегреческому географу абсолютно наплевать на ваше мнение об их правде. Хорошо, если их труд, видение мира или история привнесла в ваш личный мир какой-то опыт, красоту или знания – если нет – это значит только одно – «это не ваша война», пройдите тихонько мимо.
Значительно сложнее выступать рассказчиком своей истории – от принятия решения поделиться и до последней точки в повести необходимо, максимально честно, не вырывая неприятные, а может, и постыдные страницы, вспомнить, прочувствовать заново, постараться найти слова, которые хотя бы от части передадут то, что чувствовал автор когда-то и то, что он готов открыть сейчас. Просто поверьте – это сложно. Поставив перед собой, цель рассказать эту повесть, не ради самого рассказа, а для того, чтобы заставить хотя бы на минутку задуматься о последствиях своих поступков или, наоборот, безразличия, возможно что-то исправить или предотвратить, я справлюсь – оно того стоит.
май, 2006 г., г. Мелучинск.
Игорь проснулся на полу кухни: «Хорошо, хоть стола нет, иначе как бы я поместился на двух квадратных метрах? Господи, что за вселенский праздник вчера был? Почему выбор пал именно на кухню? В зале намного уютнее и, как минимум, мягче!» Отбросив идею вскочить или хотя бы встать с пола, он перевернулся на спину и вытянулся во весь рост – «Чёрт, какие только не приснятся сны, в полукаматозном состоянии, даже страшно», – рассуждал Игорь, оглядывая масштаб нанесённого ущерба ураганом, который, по всей видимости, бушевал здесь вчера. Только коварным сговором Перуна и Диониса можно было объяснить, почему выбор эпицентра пал на маленькую кухню общежития. Несколько бутылок пива, разбросанных по полу, рассыпанная пепельница, рюмки, несколько тарелок, розетка с вареньем и даже чайник – первыми бросались в глаза. «Видимо, чай всё же пили, – сделал однозначный вывод Игорь, – молодцы, культурно отдыхать умеем. Вот и гитара стоит целая – тоже зачёт… Ну что ж картина проясняется – пели песни, пили чай с вареньем, случайно в танце кто-то зацепил пепельницу… Так всё и было… Почти. – Собирал из увиденного, логическую цепочку Игорь, – хотя, безусловно, вопросы ещё остаются… Ладно, – мысленно махнув рукой, произнёс он, – это будет основой официальной версии». Нелепым выглядела аккуратно стоящая стопка чистой посуды, накрытая ярким кухонным полотенцем, в компании с пустыми бутылками, из-под водки. «Ну вот, Иринка вчера, даже сделала попытку навести порядок, – констатировал Игорь, – дай ей бог здоровья. С соседями мне определённо повезло. Н-да уж… Зачем же так было напиваться-то?» – пытался вспомнить, вчерашний вечер, ночь, взволновавший сон и, одновременно, уложить непослушные волосы, хозяин капища. «Во сне-то всё может быть? – Конечно! Там может быть даже то, чего не может быть никогда» – успокоить чувство тревоги, нахлынувшее вместе с воспоминаниями, почему-то не удавалось. «Так-с, сына вчера, Иринка забрала и положила спать у себя – это я ещё помню, сам попросил… Значит, за Лёшку могу быть спокоен – хоть что-то хорошо, – поставил „галочку“ Игорь, – сейчас порядок наведу, и всё будет так, как будто ничего и не было. А зачем я просил за сыном присмотреть?..»