Принесли пиво, и Солдатов изрядно, большими глотками ополовинил кружку.
– Вообще моча, – мрачно изрек он и после небольшой паузы продолжил: – Я вот недавно в ГДР ездил. С делегацией от Комитета защиты мира. Так там рабочий по дороге домой на каждом шагу может зайти в пивную… Даже в ресторан! Пиво там что надо… вообще какое хочешь… и нажираться до поросячьего визга человеку не требуется. Все такие чистенькие. Везде порядок. Опять же закусить можно. Вкусно.
Оба посмотрели на свои тарелки с полупротухшей рыбой и неподъемными сушками – хрен раскусишь!
– Мы в прошлую получку с ребятами из бригады пошли выпить. За насыпь, что напротив улицы Корнеева, знаешь? – Журов жадно ловил каждое слово… – Вроде место безлюдное. С одной стороны железная дорога, с другой – бетонный забор какой-то конторы… Высоченный. Нас не видно, никому не мешаем. А оказались в западне! Менты облаву устроили с двух сторон, бежать некуда… только если через насыпь. Но они, суки, и там принимали. Короче, всех повязали. А у меня из документов только удостоверение Героя Соцтруда. Мужиков в обезьянник, а меня домой отпустили. Вежливо так, с уважением. На всех телегу накатали, а на меня – хрен с маслом…
После этих слов, произнесенных с неподдельной обидой – менты на него телегу не накатали! – Солдатов замолчал, и вытянуть из него что-то полезное для будущего очерка не получалось, как Журов ни изголялся.
«Неужели придется высасывать материал из пальца? – У-у-у, коммунисты гребаные… И чего это Лифшиц так с ним уперся? Другого, что ли, в пятимиллионном городе не сыскать? Да пошел Лифшиц в жопу! Вместе со своим Солдатовым! Что-нибудь да напишу. Сколько можно заискивать перед этим долдоном?!»
– Может, пожрем и заершим? Что думаешь? – нагло перейдя на «ты», спросил он, показывая купленную в гастрономе водку.
Рабочий с интересом посмотрел на студента, приоткрыл дипломат и показал точно такую же, судя по всему, купленную в том же гастрономе напротив бутылку.
– Я думал, ты хлюпик. Ну что ж, дело хорошее. Валяй!
И понеслась. Как говорится в народе – до зеленых соплей.
Всего через несколько лет Евгений Солдатов дал рекомендацию Борису Журову для вступления в ряды КПСС.
Уже который день Журов страдал у печатной машинки. Иногда, очнувшись от раздумий, он шустро стучал двумя пальцами, громко передвигая каретку. Перечитав написанное, он тут же яростно выдергивал лист и остервенело рвал его на мелкие кусочки. Кароль впервые видела, как он пишет. Объяснение тому было наипростейшим – стоило им оказаться у него дома, как они тут же прыгали в постель. Тратить время на что-то иное казалось кощунством. И вот наконец в кои-то веки они могут днями засыпать и просыпаться в объятиях друг друга, вместе ходить в магазин за продуктами, готовить… А вместо этой ожидаемой идиллии какая-то истерика. На пустом месте!