– Да я уж постараюсь! – нарочито громко заявила я. – Надеюсь, что не упаду ему в ноги и не начну целовать сапоги, но ничего не обещаю, – под конец фразы я перешла на шепот. Вид у него был такой, словно сейчас пар из ушей повалит. Ухожу, ухожу. Подмигнув мужчине, я направилась в другую комнату, но вдруг он схватил меня за руку.
– Стой! Для тебя есть работа, – произнес он со странной интонацией. Я сразу поняла, что его «поручение» мне не понравится, но ТАКОГО не могла придумать даже в самой смелой фантазии. Он совсем с ума сошел?.. – Вымой пол, – Свет указал на специально подготовленное ведро с прилагавшейся к нему тряпкой.
– Это шутка? – не поняла я.
– Нет, – отчеканил Свет. – Повелитель Тьмы очень брезглив. Вряд ли он станет приближаться девчонку, которая ползает по полу с тряпкой.
Я открыла было рот, чтобы возмутиться, но не нашла слов. Он прав. Если я буду драить паркет, то Блэйден и близко ко мне не подойдет. Если он меня не заметит, то рано или поздно все уляжется, и я смогу вернуться домой.
К маме.
Именно последний аргумент заставил меня принять правила этой игры. Что я, в самом деле, полы никогда не мыла? Трудиться не стыдно, стыдно жить в грязи. Не глядя на Свет, прошла и взяла в руки тряпку. В тот же миг раздался топот копыт. Слишком навязчивый и агрессивный звук, чтобы приписать его кому-то, кроме Блэйдена. Я кожей чувствую, что это он спешит ворваться в дом и обыскать его.
– Когда я позову всех, не отзывайся. Мой пол и делай вид, что не понимаешь, чего от тебя хотят. И еще улыбайся почаще, по поводу и без. Это у тебя должно получиться, – отдал Свет странные указания и обернулся.
Повелитель Тьмы даже не удостоил себя стуком. Входная дверь распахнулась с такой силой, словно ее открыли с ноги. Вполне возможно, так и есть. Я находилась в соседней комнате от вестибюля, поэтому никого не видела, а только слышала.
– Его Темнейшее Величество, Повелитель Тьмы и Хозяин тархов, Блэйден де Родденвейнер! – торжественно объявил глашатай. Вслед за объявлением раздались шаги. Неспешные, но твердые и уверенные. От них моя кожа покрылась крупными мурашками. Это он. Не знаю, как это возможно, но я физически чувствую Блэйдена.
– Доброе утро, граф Орхилл, – его голос звучал абсолютно равнодушно, словно Блэйден говорит с тумбочкой, а не с живым человеком. Впервые в этом доме кто-то назвала графа его настоящим именем. Всем домочадцам он строго запретил называть его титул и фамилию. Только Свет, и больше ничего.