Фим прав, все вокруг очень напоминает театр. Очень жестокий, странный, но театр. Даже книги, которые изучают самцы, – тоже странные. А наши сны… В них мой мужчина становится воином, а я врачом. Чаще всего врачом, медсестрой, но еще и разведчицей, связисткой… Не знаю, зачем нам посланы эти сны, но внутри у меня будто готовая распрямиться пружина.
Этой ночью я узнала новое для себя слово «любовь». Оно было в сознании той, кем я была, – молодой девушки, «сестрички». Я лежу и обдумываю это слово. В нем есть и тепло, и нежность, но я по-прежнему не понимаю, что такое «любить».
Сейчас проснется Фим, и снова будет новый день, полный, что скрывать, страха. Мы с ним на территории врага, как говорили на курсах во сне, «в тылу врага». Мы не знаем этого врага, но он точно есть. А еще мы безоружны, что, конечно, решить можно, потому что у Фима, как и у каждого самца, есть допуск в лаборатории. И в механическую, и в химическую. В химической, если знать как, много интересного сделать можно, нас уже научили.
Прошел всего лишь сегмент с тех пор, как Дионис свел меня и Фима, сделав парой, а я уже полностью изменилась. Исчезла пугливая самка, теперь я такой же воин, как и мой мужчина. Я так же готова драться и, главное, теперь я это умею. Но мы по-прежнему в тылу врага, которого здесь еще не видели.
Я думаю, что нам нужно оружие, с помощью которого мы сможем хотя бы найти выход. Если это космический корабль – то в рубку, а если нет… Тогда все те, кто это сделал с нами, горько пожалеют. Теперь я знаю, что такое «ненависть». Я видела, как вешают, душат газами и сжигают людей. Я видела, как защищают. Я видела, как умирают, считая это правильным.
– Я схожу в лабораторию, – сообщает мне Фим. Он говорит приказным тоном, значит, для Диониса. – А ты сиди здесь.
– Да, мой господин, – отвечаю ему принятой здесь фразой.
У нас обоих эмоций почти что нет, но мой мужчина знает, что сломленная, всего боящаяся самка уже исчезла, растворилась в горниле войны из наших снов. Как исчез и самодовольный самец, хотя Фим таким никогда не был. Он что-то для себя решил, хотя я понимаю, что именно: пойдет делать оружие, скорее всего что-то типа КС – взрывчатку, из тех, что можно сделать на коленке.
Надеюсь, прорываться с боем нам не придется, хотя кто знает, что нам принесет следующий день. Смирно сидеть в ожидании смерти мы точно не будем. Просто уже не умеем, а еще верим, что где-то там, вдалеке, есть ждущая нас Родина. Она о нас просто не знает, но там нас абсолютно точно ждут, ждут, чтобы помочь, – надо просто суметь рассказать о себе.