Убийство в Оптиной пустыни - страница 10

– Может, передохнем? – спросил москвич.

– Покой нам снится только на том свете… – отрезала Грищенко.

– Вон шинель, – Мортынов показал на солдатскую одежду на столбе ограды.

– Мой друг, вы всегда вперед батьки в пекло…

– Зато бобик забит.

– Знаю-знаю, видела… Не забудь мой сундучок, дружище, – бросила важняку.

Отказать представительнице прекрасной половины человечества, хоть и Железной Ларисе, Мортынов никак не мог. Покорно взял кепку и чемоданчик и теперь в одной руке держал чемодан, а в другой – портфель и головной убор.

Прошли к ограде.

Грищенко продолжала записывать:

– «К востоку от храма находится… огороженный забором в виде вертикальных столбов… Внутри ограды… деревянный крест. На колу ограды… висит солдатская шинель без знаков различий». – Она сняла шинель и, пристально глядя на москвича, спросила:

– Какой размер?

– Да где-то 48‑й… – ответил тот.

– «Шинель 48 размера», – поправила на руке перчатку, сунула руку в карман шинели и выдернула, словно обожглась. – Чуть не порезалась! – разглядывала палец.

Шинель на ограде

Грищенко осторожно вытащила нож.

Лезвие заблестело на свету.

По спине Мортынова пробежал морозец: как он не порезался, когда давал шинель понюхать собаке?

Нож

Прокурорша писала дальше:

– «В… боковом кармане шинелки… нож типа клинка… около ручки… выбито “666”». Гляди! – бросила важняку.

Мортынов сжал губы. На его щеках заиграли желваки.

Понятые застыли, словно заледенев.

«Число зверя!»

Мортынов достал из портфеля газету, завернул в нее ножик и спрятал в чемоданчик.

Отец Мелхиседек

Прокурор-криминалист писала:

– «С внутренней стороны шинелки… накладной карман, на котором белой краской исполнена надпись: “Тухбатуллин М.Ю.”». Чего за цифры? Диктуй!

Мортынов склонился к цифрам, называл:

– «8133888 Иордания».

Грищенко записала и спросила:

– Где тут монастырская власть?

Важняк подсуетился.

– Игумен Мелхиседек, – подбежал круживший невдалеке высокий, худощавый чернявый монах.

– Отче, у вас в монастыре есть такой Тухтукатулин… Тухта… Черт возьми, лучше сами читайте, – повернула карман к игумену.

Сумка на ограде

Тот прочитал и ответил:

– Среди братии нет… А так, посмотреть надо… – Записал фамилию на листке.

– И очень внимательно… И мне списочек покойничков. – Сказала и на ее помятом лице дернулась бровь.

Выезды на убийства вошли в привычку ветерана прокуратуры, но все равно на нервах отражались.