Убийство в Оптиной пустыни - страница 63

Опер нервно застучал каблуком по полу: «Упустили… Уехал…»

Кассир:

– Еще парень сказал нам, что между убийцей и звонарями были какие-то счеты. Они ругались между собой и отгоняли этого мужчину.

«“Изыди!” – “Пшел прочь, не звони!” – “Изыди!” – “Пшли, а то…” – “Изыди”», – закружилось в голове опера.

Кассир сообщила:

– Думаю, что парень знает убийцу… Могу опознать парня, который нам это рассказывал…

– А не он ли убийца?.. – почесал затылок опер. – Так всё у него складно…

Кассир побледнела.

– Он мог нас порешить…

– И вас…

Опер допросил старшего повара, посудомойщицу, а когда уезжал, женщины осторожно спросили:

– Его споймали?

– Не-а, бегаить…

– Ой, может снова зайти… Вы бы с нами остались… – взмолились. – Борщечка отпробуете…

– Я на охоте! – бросил опер.

И вышел.

УАЗ рванул с места.

– Они поехали на охоту, – удрученно хором сказали женщины.

Обедавший в кафе парень мог оказаться убийцей. А мог и тем, кто все видел от начала нападения и до конца, но вмешиваться или хотя бы предупредить братьев об опасности не отважился.

Оптина пустынь. 1993 год

На этот раз на подведении итогов дня в кабинете начальника милиции Зубова прозвучало больше конкретики и всплыло больше неясного.

Отчитался каждый, что сделал за день.

Начальник потушил сигарету, помахал кипой рапортов:

– Вот обошли дома… Пока обход результатов не дал.

Отчет Грищенко оказался скупым: версия о Карташове повисала в воздухе.

Отчет Мортынова: появилось много фактов, которые запутывали и с которыми приходилось разбираться.

Отчет Сенищева: версия о стрелке одна из основных.

Отчет Сашина: надо передопросить всех, кого допрашивал прокурор, тот мог упустить очень важное.

Опер сидел, словно набрав в рот воды…

Ясно было одно: нужно искать, искать и искать…

– И в первую очередь, кому принадлежит шинель, кепка вельветовая, сумки, ножи… – сказал Зубов в заключение. – Искать хозяина шинели!

Тем временем монахи немного очухались, и монастырская жизнь мало-помалу налаживалась. Милиция взяла монастырь под круглосуточную охрану, хотя насельники больше боялись не «зверя», который скрывался в лесах и мог снова заявиться в обитель, а постовых, которые на подпитии слонялись по Оптиной с автоматами, рискуя по ошибке подстрелить. А самый главный вопрос – кто убийца, сколько их – оставался неясным.