– Да, конечно…
Когда Самоварова вспомнила о содержании звонка, задор ее мигом улетучился.
– Дело в том, что один из свидетелей пожара, женщина, почти случайно оказавшаяся в подъезде, дала неверные показания. В моем присутствии она пояснила, что приехала разыскивать бывшую учительницу русского языка, некую Лидию Петровну, умершую пару лет назад. Но о том, что покойную звали Лидия Петровна, сказала не она, а второй болтливый свидетель, наш сосед из квартиры напротив.
– И? – удивился Олежка. – Какое это имеет отношение к пожару?
– К пожару никакого. Просто свидетельница соврала. Мент, которому Томка Гестапо передала дело о поджоге, учился в школе, где преподавала Лидия Петровна. Она была учительницей истории.
– Чего-то я не догоняю… Свидетельница, возможно, замужем и была в вашем доме у любовника…
– Тамара Евгеньевна на это и намекнула.
– Ясно… Свекровка-блядь снохе не верит! – усмехнулся Олег. – Томка Гестапо, помимо скверного характера, славится половой распущенностью. Предпочитает молодняк. Кого уж она только не затаскивала в свои сети, но серьезно общаться с этой истеричной дамой невозможно.
– Я так и поняла… Но свидетельские показания собраны по всем правилам. Дело передано в местный РОВД. Их почему-то не интересует, с какой целью заходила свидетельница в подъезд. При нашем личном общении с Тамарой я все-таки призналась ей, что бывший следователь. Вот она и подбросила мне, так сказать неформально, почву для размышлений.
– Теперь понятно. Дело ваше менты, с девяностопроцентной вероятностью, вскоре закроют. И она для очистки совести напоследок решила подкинуть говна на вентилятор.
– Именно, – задумалась Самоварова. – Факт поджога доказать практически невозможно.
Перед глазами всплыл образ Марины Николаевны, респектабельной врушки в белом кашемировом пальто.
«А может, это одна из разочарованных или, напротив, некогда влюбленных в доктора пациенток?»
Но представить, что столь уверенная в себе интересная женщина вдруг решилась за что-то отомстить доктору, у Самоваровой не получалось. Скорее здесь можно было представить версию Томки Гестапо… Женщина могла попасть в подъезд по сугубо личной причине, которую в силу статуса или иных обстоятельств не хотела раскрывать.
– Ладно, Олег, спасибо за компанию. Пойду навещу наше разоренное гнездо.