Звук гонга рядом со мной бьёт по нервам и разносится по трибунам. Крепкий мужичок с кровавой бабочкой грубо поднимает меня со скамьи и передаёт тяжёлый меч. По правилам турнира, бой заканчивается только после смерти одного из его участников, твёрдо знаю я. Но в случае невозможности такого исхода, когда кто – либо из участников не захочет добивать своего противника, поединок так же прекращается…
Однако, проявивший слабость участник поединка (не добивший врага), как правило, подвергается проклятию своего рода и изгнанию из родного дома…
Я это тоже знаю, но пока ещё не могу вспомнить своего отца и мать в этой немилосердной действительности…
Мой убогий соперник всё ещё тяжело дышит. Я вижу его налитые кровью глаза. У него лицо явного олигофрена. И кроме неприязни, у меня ничего не вызывает.
Быстро перемещаться по песку трудно. Но у меня это получается гораздо лучше, чем у моего неповоротливого противника. Я могу легко и безнаказанно нанести ему смертельный удар – такому неуклюжему… Я вижу, что у него явно замедлена реакция.
Этот убогий парень сильно перепуган. Он начинает понимать, что убить меня ему не удастся. И каким бы олигофреном он не был, этот уродец соображает, что убью его – я. Вот он и смотрит на меня со страхом…
Но я не хочу брать грех на душу.… И как же прекратить этот варварский поединок?
Я напрягаю память. Ах, да! Я должен если не сломать, то воткнуть свой меч в песок по самую гарду.
Что я и делаю, под недовольный свист и улюлюканье кровожадной публики. Я поднимаю голову и вижу на заполненных трибунах немало красивых молодых женщин в ярких нарядах с перекошенными от неудовольствия лицами…
Как бы то ни было, а я сделал свой выбор. Я прекратил эту бойню.
Мой соперник явно обрадован. Идиот начинает прыгать на арене, как молодой орангутанг, затем подходит ко мне и поднимает меч над моей головой.
Но сейчас я не уклоняюсь, а с дикой злобой бью его правой ногой по яйцам. Он орёт, как бычок на бойне, роняет меч, хватается за мошонку, падает на колени и получает ещё один удар ногой в голову, после чего сразу замолкает…
– Убей дебила!
– Добей его!
– Убей урода! – орёт достопочтенная публика по – немецки. Я отлично понимаю этот язык и ухожу с арены.
И меня никто не задерживает…
– Дурак! Твой отец с тобой разберётся, – слышу я напоследок чей – то звонкий девичий голосок.