Истинно мужской голос во мне басовито и хрипло говорит, что мне все равно, что давно плевать на тебя, но эти слова едва слышны за пронзительным и громким детским хохотом. Ребенок в моей душе хочет, чтобы я проказничал, плакал, ругался, смеялся и во что бы то не стало шел к своей глупой и недостижимой мечте. Однажды этому ребенку исполнится 45, и он, не выдержав скуки быта современности выстрелит себе в голову из Беретты, отправив себя вновь в мир детства. В бесконечный сон, в которым я навсегда стану маленьким эгоистом, который ни за что не отступит от мечты дойти пешком до солнца. Быть может и сейчас, каждый клочок, исписанный бумаги, каждая деталь моей квартиры, каждый мой оголённый нерв – один большой сон после смерти. Если это так, то в прошлой жизни ты была реальна, в этом нет сомнений. И раз я настолько сильно привязан к тебе, то видимо мы были вместе, иначе и быть не может.
В идеальном мире, по ту сторону последней симуляции, я не смог заслужить пулю, так как заполучил себе нечто более ценное – твою руку и сердце. Возможно, в той квантовой реальности, мы были женаты. У нас была семья, дети, а может даже и внуки. Каждый день мы с тобой балансировали на грани нервного срыва, пребывая при этом в безрассудном счастье от нашей жизни.
Просыпаясь рано утром я видел тебя рядом, и обнимал твое такое хрупкое и тёплое тело. А ты, словно маленькая, пряталась в хрустящее одеяло.
По сути, так уж случилось, что жизнь сводится к простому биологическому, животному. Ты либо добавляешь миру пару очков кармы, либо забираешь, а все ради баланса на планете. Кто-то должен заниматься любовью ради забавы, я же занимаюсь забавами ради любви, так сложились звёзды над нами с тобой. Мой страх дал мне в руки оружие, и теперь я, вместе с ветром гуляю по-нашему с тобой лесу, где сейчас шумит твой дух.
Да, я по сей день блуждаю в этом лесу. Эти деревья недостаточно красивы, чтобы стать последним кадром твоих небесных глаз. И теперь уже никогда ничего не будет, все погибло, кроме моих чувств. Тебя, мою вселенную, моё сокровище, голос моей души и стук моего сердца – похитили. Да и кто же? Тот самый, которого не так давно ты стала называть "родной". Он был эгоистичнее меня, он посмел украсть твою красоту, молодость и голос. Он построил тебе домик, небольшой, примерно два на три метра под землёй, накрыл досками. Он сшил твои прекрасные губы друг с другом, хотя, признаться, я всегда втайне мечтал, чтобы они были пришиты к моим. Он резал твои розовые, почти детские пяточки. Он стянул так туго верёвку на твоих прекрасных белых ручках, что я мечтал бы, чтобы мои руки так привязали к твоим.