Алла Богдановна сверлила дыру в моем левом виске. Но я не смог повернуться и взглянуть, лишь раз кинул взор на Богдана, который нагло отвел глаза. Он смотрел ни как вчера и позавчера. Он смотрел – иначе. С большим презрением, как я понимал.
Не хватало за столом одного человека, Клары, я лишь осматривался и схлестнулся взглядом с бабкой, которая мило улыбнулась. Ее мутно-синие глаза затерялись в морщинистых веках. Взглянул на приборы: количество соответствовало присутствующим. Скорее всего эта нахалка отказалась сесть с нами за стол изначально. Но какой бы она отвратной не была, она меня спасла три раза от приступа.
– Ну что же, гости дорогие, приступим-с к обеду, подали уж с полчаса, – продолжила бабка гостеприимно, – Артем, угостите бабулю блинчиками с грибами, – подмигнула она мне. Не желая меня оставить в покое. Я понял, что она чувствует мое потерянное состояние, а также имеет нестерпимое желание извести. Могла бы оставить хоть на минуту. Но увы.. Я, дрожащими руками схватил прибор и положил ей блинчик.
– Еще один, теперь вам, – приказным шуточным тоном потребовала она. – Вы такой худой. Я даже вижу сколько капилляров на вашей длинной обрамленной прозрачной белой кожей шее. Вам надо хорошо питаться, голубчик.
Какой я тебе голубчик, что несет эта женщина?
Тем временем, Аврелия и Агния разболтали Аллу Богдановну и братца. А их матушка с пренебрежением глядела на всех, мило улыбаясь, украдкой.
Бабка, не теряя времени разрезала блинчик и поедала один за другим тонко нарезанные куски. А мне кусок в горло не лез, даже приличия ради. Я боялся даже вдохнуть полной грудью, лишь бы она не стала опять акцентировать свое внимание на мне.
– Артеееем, – снова протянула она, – угостите бабулю морсом, – и я медленно опустил веки от злости.
– Бабушка, – поднялась Агния, – давай я, ты утомила его – и подняла кувшин с серебряной рукоятью, я поспешил выхватить у нее из руки, поторопившись, схватил ее ладонь. Она резко подняла глаза.
– Такие холодные руки, – прошептала она. Резко убрал ладонь, cел и положил руки на колени, скрестив. Волнение не отпускало.
– Холодные. Еще бы им не быть холодными. Сидишь, сверлишь парню лицо. Дай поесть, попроси принести вина, – сделала довольно колко замечание бабка.
– Я не пью, – поскорее решил отказаться я.