– Куда теперь? – крикнул Воронцов, пытаясь перекричать весь этот шум.
Бяо не ответил… он шагнул в сторону… и вдруг, схватив офицера за руку, начал оседать. Как будто…
Ранен! Черт, откуда?!
Первым делом – Воронцов пригнулся. Это скверно, когда ты, по меньшей мере, на двадцать сантиметров выше всех остальных… очень скверно. Затем – он потащил своего агента в сторону, подхватив его так, как его учили спасать тонущих… при таком столпотворении возможно, им удастся уцелеть.
Им удалось вырваться из давки. И даже удалось найти такси. Капитан дал тройную цену и приказал вести их к себе домой…
У себя дома – он раздел агента и обработал рану… как и все военные моряки, он умел это делать. И у него было дома все необходимое, начиная от йода и бинтов и заканчивая современными германскими антибиотиками. Чтобы агент, раненый в плечо выдержал боль, он дал ему стакан водки. Для местных, которым крепкое спиртное было недоступно – отличная анестезия.
Кость была не задета. По крайней мере, он на это надеялся. Он не был практикующим врачом, не имел дела с огнестрельными ранениями – но понимал, что это винтовочная пуля. Скорее всего – пуля от снайперской винтовки, вошла она спереди и прошла навылет. Он щедро засыпал рану антибиотиком, надеясь на то, что местные микробы не вынесут знакомства с передовыми достижениями германской биохимии. Как и местное общество – не выносило знакомства с западным образом жизни.
Когда он заканчивал перевязку – вошла мадам Ла, хозяйка дома, в котором он снимал целый этаж. Она несла в руке лампу и хотела что-то сказать – но увидев незнакомого мужчину в кресле, застыла.
– Мой друг попал в беду, мадам… – сказал Воронцов
– Да, да… конечно.
Мадам Ла поспешила удалиться – война здесь шла, как минимум двадцать три года и здесь не было принято интересоваться, кто и при каких обстоятельствах получил огнестрельное ранение.
Перевязав рану – капитан убрал медицинские инструменты в блестящий ящик из нержавеющей стали и закрыл его в столе на ключ.
– Как вы себя чувствуете? – спросил он агента на французском
– Хорошо… – он выглядел разбитым, но был в сознании – я … жив?
– Да, вы живы – подтвердил капитан
– Будь оно все проклято… – повторил агент
– Что?
– Будь оно все проклято…
Агент был пьян и Воронцов понял, что его можно разговорить.