Мелькнула мысль – а ведь при других обстоятельствах это был бы рай земной. Всегда тепло – минуса тут никогда не бывает. Рисовые поля родят столько, что даже в самые черные времена страна прокармливала себя. Мяса здесь мало – но полно птицы, а главное – рыбы и моллюсков, просто выйди в море и лови. Здесь никогда не было голода, джунгли дают достаточно дерева для постройки жилиш, французы оставили хоть какую-то инфраструктуру. Здесь можно построить десятки фабрик и вывозить их продукцию по воде куда угодно.
Вместо этого мы сожгли эту страну напалмом, отравили дефолиантами и ушли, разведя руками. Не смогли…
– О чем думаешь, русский? – главарь подошел и встал рядом, на носу сампана. Он был вооружен старой М16.
– О промысле господнем, – ответил Воронцов.
Главарь покосился на него.
– Через два часа стоянка, надо будет заправиться. Говори по-английски. Подумают, что ты еще один покупатель…
– ОК.
– Откуда ты знаешь наш язык, русский? Ты же не один из нас.
– Просто знаю…
…
Стоянка представляла себе бывшую крайнюю станцию для пибберов, самую верхнюю на реке, давно эвакуированную и брошенную. Сейчас это место находилось под контролем наркомафии, сюда по-прежнему ходила баржа, а люди племен приходили продавать свой товар. И не обязательно опиум – рыбу, птицу, потому что тем, кто здесь ошивался тоже надо было чем-то питаться. На месте форта в джунглях – наскоро устроили рыночек, здесь можно было купить все – опиум оптом, поделки из алюминия со сбитых вертолетов, отремонтированную джонку. Несмотря на то, что люди тут ошивались лихие, убийств и серьезных разборок тут почти не было. Все понимали, что неправильное поведение здесь – создаст проблемы для всех, и потому каждый – будет иметь к тебе счет. А иметь дело сразу с десятком гангов, представители которых тут паслись в ожидании, пока из джунглей вытащат на буйволах, а то и на слонах, и поставят на торг очередную партию опиума – мало приятного…
Их джонка ничем не отличалась от других – она подошла к причалу, местный служка, кривоногий и с явными следами ожогов – пробежался по пирсу, принял канат…
– Плата пять тысяч пиастров в день за лодку. И тысяча пиастров с человека…
Воронцов, слышавший этот разговор, покачал головой. Раньше тысячу пиастров стоил мопед.
– А не жирно? – мрачно осведомился главарь