Наконец, официальные мероприятия завершились, и они с дружком уединились в боксе Эмиля. Пока Геня делал заказ на ужин с привычным чаем, Эмиль не удержался:
– Среди встречающих я не увидел Лэсли, как она?
Геня покривил губы и глубоко вздохнул:
– Знаю-знаю, как она тебя зацепила. Тянуть и темнить не стану, и положенные предисловия отброшу. Ушла она…
– В смысле?…
– Сняла ограничения в Сумоде на чувство горя и – умерла…
Эмиль резко вскочил, подошёл к стене, где зеленела, укрывала ароматами знакомая лесная поляна и закрыл глаза рукой. До боли в дёснах сжал зубы, сдерживая стон. Картинка на стене потемнела, подул резкий ветер и пахнуло грозой.
Геня поднялся, подошёл к другу:
– На неё навалилось всё: крах “познаек” с их идеей воплощения справедливости, разочарование в соумышленниках и твой смертельный астероидный финт. Однако шибко не переживай – включи психологическую защиту в Сумоде и всё забудется, как детский сон.
– Нет… Не хочу так. Пусть будет по-земному: помучаюсь, окунусь в работу, там и оклемаюсь. А то ведь душа превратится в машину: когда захотел включил, а не понравилось что-то – выключил.
– Может, ты и прав, – вздохнул Геня и сел на место.
Ужинали молча: Геня был хорошим другом: лишними вопросами и напутствиями не напрягал. Без слов решили перенести предметный разговор на потом.
Прошло время…
Положенный после космических передряг “карантин” подходил к концу. Последние дни Эмиль практически не выходил из жилого бокса. Даже Геня не знал – мог только предполагать, что варилось в душе дружка и чем был занят его пытливый мозг.
Их первая основательная беседа стала для Эмиля прорывом, откровением; как выход из депрессии, как переход в привычное состояние деловой и научной активности.
Геня ввалился в бокс с “фирменной” иронией:
– Я начинаю закисать на Атэре. Представь, иногда ощущаю себя овощем, который забыли съесть, отчего продукт стал портиться.
Визит друга, его пересмешки пахнули на Эмиля порой далёкой юности. Тогда всё казалось по плечу, тянуло в дали и космическую высь. Он засветился взглядом и не остался в долгу:
– Ну, тогда нужно тебя встряхивать, дабы все вредные бактерии улетучились. Я как раз подошёл к тому краю, когда мысли уже вызрели, а руки неимоверно чешутся сорвать плоды. Короче, выдаю резюме моих бдений: пока я общался один на один с космосом, и отбывал отдых, возникла плодотворная, возможно даже, реализуемая идея. Тебе, как человеку далёкому от науки и техники, первому представлю мой вымученный в момент безделья проект.