Звонок мобильного, спустя час, прозвучал как раскат грома сопровождаемый колокольным перезвоном. Странная смесь звуков была не что иное, как звон связки ключей и вибрирующий на них телефон, с ударным рингтоном, играющим на полную мощь. Назойливую и раздражающую мелодию Нелли выбрала умышленно, чтобы не пропускать важные звонки, по большей части на работе, да и в машине, если телефон случайно завалится под сидение.
Она с трудом пришла в себя, не особо понимания, где находится. Сказывалась усталость прошедших двух недель, а последний остаток сил отнял Ренато. После головокружительного секса с ним ей хотелось немного поспать, хотя он был готов продолжать…
– Пусти, мне надо ответить,– сказала Нелли, гладя его по голове, но тот не слышал, неистово лаская её грудь. Рука скользила всё ниже и Ренато начал вновь возбуждаться, едва сдерживая себя, но он хотел сначала возбудить Нелли…
– Да стой ты!
– Oh Madonna, è insopportabile! (итал. – это невыносимо)
– Невыносимо было поддаться на твои сладкие поцелуи и остаться,– Нелли с трудом освободилась от его объятий и сползла с невысокой, но при этом очень широкой кровати. Не удосужившись даже накинуть на себя хоть что-то из одежды, она побежала в коридор. Звонил поставщик вина, пришлось ответить, потом перезвонить администратору ресторана. Ренато принёс ей тапочки и свой махровый длинный халат, накинул ей на плечи и пошёл на второй этаж, где у него была фотостудия и художественная мастерская.
– Где мой кофе? – тихо спросила Нелли, поднявшись спустя десять минут туда же и застав Ренато в глубокой задумчивости перед новым эскизом.
– Сейчас сделаю, – ответил он спустя секунд тридцать, продолжая смотреть на холст, где множество перекрывающих друг друга линий держали, как на тоненьких спицах, женский стройный силуэт.
– Двойной и без сахара, пожалуйста,– Нелли успела уже надеть блузку и брюки в спальне, и теперь торопилась в ресторан. Она и так задержалась на час дольше, чем планировала, возможно, что и осталась до утра, если бы не звонок телефона. Потом бы ругала себя за слабость, злилась на всех. – Ты позвонишь Бартоломео, мой хороший? – спросила она, когда Ренато принёс ей свежесваренный кофе и рюмочку домашнего итальянского ликёра из лесных орехов именуемого «Франжелико».
– Как ты умудряешься хранить его так долго? – Нелли сделала глоток и зажмурилась от удовольствия.