– Мне кажется, – сказала Мирослава, – что ты питал надежду на то, что Горгунская изъявит желание воспользоваться нашими услугами.
– Было дело, – признался Морис и спросил: – А вы так не думали?
– Нет.
– Почему?
– Потому что она обижена на мужа, а обиженная женщина навряд ли станет тратить деньги на то, чтобы отыскать убийцу мужа.
– Я об этом не подумал, – признался Морис и тут же сказал: – Но мне показалось, что она хочет, чтобы его нашли.
– Конечно, хочет.
– Тогда…
– Она хочет, чтобы его нашла полиция. А тратить деньги на поиск убийцы она не станет.
– Что ж, вы оказались правы.
Они ещё некоторое время молча посидели в беседке, после чего спустились вниз по мраморной лестнице, с обеих сторон обсаженной ароматными петуниями, прогулялись по набережной и зашли пообедать в «Жемчужину».
Кафе «Жемчужина» создавало иллюзию лёгкости, воздушности. Летом перед входом бил фонтан, и часть столиков стояла на улице под разноцветными зонтиками.
Но детективы на этот раз выбрали столик у раскрытого окна с видом на Волгу внутри кафе.
Улыбчивый официант принял у них заказ, и минут через десять они уже наслаждались вкусными недорогими блюдами, по преимуществу из речной рыбы и местных овощей.
– Как хорошо! – сказала Мирослава и, бросив быстрый взгляд на Мориса, предупредила: – Только не говори, что тебя тянет на море.
– Разве я что-нибудь сказал? – улыбнулся он и подмигнул.
Вечер они снова провели вдвоём, довольствуясь компанией друг друга и кота Дона.
Шура снова не только не приехал, но и не позвонил. Казалось, что он совсем забыл о гостеприимном доме своих друзей. Но Мирослава, знавшая Наполеонова с детства, ничуть не тревожилась.
Морис, улучив удобную минуту, рискнул спросить:
– А вас не напрягает, что мы работаем за «спасибо»?
– Нет, нисколько, – рассмеялась Мирослава.
И этот смех прозвучал самой желанной музыкой в ушах Миндаугаса. Хотя он и подозревал, что в глубине души она всё-таки предпочла бы работать за деньги. Впрочем, как и он сам…
Наступившее утро было таким погожим и светлым, что невольно верилось, что если рай и существует, то он находится здесь, на земле.
Морис посмотрел на Мирославу, которая стояла у окна и смотрела в сад, откуда доносились восторженные трели птиц, очарованных весной.
Миндаугасу захотелось поделиться с ней своим сегодняшним радужным ощущение бытия. Но он вовремя спохватился, что делать этого, пожалуй, не стоит, так как он не раз слышал от Волгиной, что если ад и существует, то именно на земле.