Я пошел в ванную, умылся, поскольку знал, что родители поехали с Илией в детский садик. Он часто болел, но в перерывах родители все-таки отвозили его пообщаться с друзьями, чаще ненадолго, всего на полдня. Я же продолжал наслаждаться последними днями осенних каникул, когда солнце еще согревало по утрам моё лицо, а вечерами уже пахло черноземом и влажной листвой осеннего сада, и звезды светили по-особенному, словно замерев в предвкушении зимы.
Я спустился вниз, положил себе на тарелку немного оставшегося от семейного завтрака омлета и вышел на террасу. Поставил тарелку с чашкой горячего чабречного чая на стол и уже приготовился завтракать, ощущая на собственном теле объятия последних осенних солнечных лучей.
– Я тебе что сказала? Ты почему отца не целуешь?? Совсем уже, что ли?
Я вновь услышал голос неугомонной соседки.
– Ты чего все игрушки разбросала? Я, что ли, должна их теперь собирать?!
По периодически доносившемуся детскому голоску, а чаще – детскому плачу и крику я знал, что в соседском доме живет не только эта женщина – любительница шляп со своим мужем, который предпочитал курить на заднем дворе, но и их дочка. Мы все надеялись, что Илия заинтересуется и подружится с ней, чтобы и ему не так было скучно, когда он оставался дома, но мой брат почти сразу отказался от общения с маленькой обладательницей белокурых кукол и розовых щенков, часто валяющихся под проливным дождем на соседской террасе.
– Она не играет с машинками, – как-то категорично для своего возраста заявил Илия, и мы перестали терзать его подобными просьбами.
Очевидно, что куры привлекали брата гораздо больше, и он исправно, каждый день продолжал кормить их зернами перезревшей кукурузы.
– Ты посмотри, что ты наделала! Ах ты, маленькая дрянь! – я услышал оглушающий шлепок, а через пару секунд – пронзающий каждую мою клетку нескрываемый детский жалобный крик.
– Теперь будешь знать, как размазывать эту чертову краску по дивану! Как, по-твоему, я теперь выведу такое пятно? Вон, бери тряпку и сама вытирай! – продолжала сквозь хныкающий фоном детский голос визгливо бросать слова эта дикая шляпница, наша соседка.
Вот бы ей сейчас рот кляпом закрыть, да шляпу поглубже надеть, чтобы она наконец прекратила…внутри меня все внутри точно сжалось, будто органы внутри скрутили по типу мокрой половой тряпки в стремлении выжать из неё последние капли.