Сначала я слышу какое-то отдалённое бульканье, которое даже ни на что не похоже. Мой утонувший в музыке мозг всё отрицает. Бульканье становится сильнее, и уши исподволь улавливают что-то похоже на "мя-мя-мя-мя".
Вашужмать! – думает мать и делает музыку потише. Ещё в надежде, что ничего выключать и никуда идти не придётся. А дальше происходит характерная сцена: помните фильм "О чём говорят мужчины"? Там Камиль возмущался, что, когда жена кричит ему что-то из другой комнаты, а он слышит только "бу-бу-бу зелёные тапочки" и просит повторить, она повторяет только про тапочки, а что там было "бу-бу-бу" – остается за кадром. И Миша туда же:
– Мя-мя-мя бу-бу-бу быстлее!
– Что?!
– Бу-бу-бу мя-мя быстлее!
– Что, что быстрее?!!!!
– БЫСТЛЕЕ!
И вот уже я лечу в комнату, между делом выныривая из музыки и тихо страдая.
– Что, сын, что случилось? Что быстрее?
– Я гавалю: быстлее, мама, дай мне канфетку! БЫСТЛЕЕ!
8 мая
Очередной наш с ним прекрасный диалог:
– Сын, кто я?
– Ты – Мися.
– Внезапно. А ты тогда кто?
– А я – папа.
– Ну, допустим. Так если я – Миша, то я могу начинать капризничать и баловаться, а ты – папа – будешь тогда ставить меня в угол?
Ребёночек – нравоучительно:
– Я ни буду тибя ставиць в угал, патамуста Мися – халосый папа.
Видимо, в отличие от некоторых. Мам.
21 мая
Когда наш сын вырастет, я с отчётливым удовольствием напомню ему, как он:
– однажды так был горд мной, что не удержался от похвалы "мама, ты атличный палень";
– в разные дни кадрил проходящих мимо девиц 10-15 лет и пару хорошо сохранившихся старушек позой "я у мамы миллиардер" и заявкой небрежным тоном "а у меня тут лядам веласипет плипалкован";
– в свои три года был уверен, что окрик "дети!" посреди улицы особенно уместен по отношению к тем, кому уже лет десять как минимум легально продают водку;
– а окрик "эй, девацьки!" посреди улицы особенно уместен в адрес его бабушки и прабабушки;
– регулярно претворял обе эти уверенности в жизнь;
– с разбегу прыгал на спящего отца под мою команду "три, два, один, дави!";
– не разрешал мне себя расцеловать и даже к униженным мольбам "ну хотя бы пяточку" не снисходил. Сначала. А потом улыбался улыбкой самого сладкого пирожочка и так-уж-и-быть тоном говорил: "Ладна, мама, пятацьку мозно". И подставлял предплечье, как опытный кинолог;
– услаждал мой слух фразами типа "халосая песня, вклюти её исё" на ДДТ, КиШа и Ленинград;