Отличал философский рост и мимо пробегавших детей твоя возрастная группа снисходящим тоном умеренных рассказов о личности в социальном сне только и видела рассвет твоей семейной жизни, чтобы снова потакать своим желаниям и скорой, видимой пелене устремлённого на землю взгляда жить от одного движения разума. Потеряв культуру рассудка Валлерстэн не мог ходить по комнате и мимо пробегали тени ускоренного психологического ощущения своей причастности к уму других людей. Эти скабрёзные образы случайных видений не давали ему потушить пожар внутри сердечной мудрости встать над самим собой, что негласно уже противоречит какому – то предрассудку из его прошлой жизни. На нишевых трибунах в тех же трущобах власти сталкивались умы со всего мира и только крепостное право не давало им разойтись к цели своей придуманной парадигмы в жизни. Стоишь ли ты на краю оборванной ниши бытия, или ищешь цепляясь за своё счастье, в будущем предрассудке ты становишься его частью вечной тишины и ходишь вокруг медленного костра, уложенного на капище разбитых сердец. В поле сознания исчерпывающего конструкта мысли из твоей головы, ты держишь этот маленький мир и ждёшь итога поговорить с чутьём ханжи, насквозь пропитанного мужеством и философской формой манипуляции исчезнувших за надеждами мыслей о жизни. Пропуская утренний завтрак бегут за отношением его печали те же детские рисунки и кажущийся крест, что увенчан моральным предрассудком на пути иллюзии стать полноценным к себе. Не хочешь ли рассказать эту трогательную нить апофеозного дурмана, чтобы предложить обратиться к космосу и наглядно уложить сеть конструктивной логики на стол предосудительной вечности в тишине? Могут ли звёзды приближать этот коллапс вечной маеты времени и ждать небытие, притворяясь метафизикой и счастьем внутри отношения статуса старого мира? Он также сложен, как пронесённый возраст в полнолунной скважине из своих чувств и созданных образов бытия внутри величины покорённого разума завтра. Когда держишь ему руку и склоняешься над парадоксом в пустое зеркало, ты становишься его частью осознанного мгновения мысли в теле радости.
Редкие блики представляемого мира пропускают этот абразив и точный ветер, воссоздающей древность картины, чтобы уметь собрать свой возраст на семейной ценности быть завершённым конструктом в голове постоянных мыслей. Проходит склад обнажаемого чуда в твоём сердце и через поколение других людей, он также заметен, что луна в своей красноватой дымке вчерашнего рассвета. Пускай неосторожно будит над этим заревом твой умышленный перенос сердца в глубину чувств о будущем мире, но крест из любви быть социально полезным человеком не даёт заснуть и тревожит каждый день, чтобы убеждать тебя ещё сильнее видеть эту постоянную тишину слова в голове. Пока проходили моменты изнурённого бессилия и ты рассказывал своему сыну о будущем мира в стране, холод дошёл до смутного представления стать подобным клетке в рукаве у ужаса. Им выдающегося тона и юмора убеждать тебя срочно идти домой, чтобы согреться в лучах семейной жизни и неточности сконструированной маски завтрашней жизни. Валлерстэн рад был узнать, как на социальную трибуну вечного возраста смело прирастает его холёный мираж когда – нибудь успеть подняться по карьерной лестнице и вслед за развалившимся предосуждением у мыслей в нём самом стать в противовес ужасу необычайного стиля жизни.