Неожиданно Феликс издал очередной вопль, да таким жутким голосом, что садовод не выдержал и запустил в хозяина квартиры подушкой.
– Идиот какой-то, – он погрозил тяжелым кулаком. – Надо же так орать.
Феликс и впрямь походил на тяжелобольного: лицо побледнело, правый глаз дергался, руки ходили ходуном.
– …Нет! Ничего без меня не предпринимайте! – кричал он в трубку. – Не надо собирать чемоданы. Я сейчас к вам подойду… Почему?.. Ну почему?!!.. Хорошо, я понял. Понял!
Бросив трубку, Феликс заметался по квартире словно подстреленный заяц. Однако, споткнувшись пару раз о бесчисленные козетки и пуфики, рухнул на антикварную оттоманку, после чего застыл в бесконечно отчаянной позе.
Ничего не понимающие гости, настороженно поглядывали на раздавленного горем хозяина, но с расспросами не спешили: плохие известия получать никому не хотелось. А то, что известия будут плохими, сомневаться не приходилось.
Первой, разумеется, не выдержала женщина.
– Что случилось? – Даша подняла подушку и пожила на кровать.
Александра глянула так, словно хотела ударить.
– А ты думаешь, почему я запретила отвечать на телефонные звонки?.. Я же вас, идиотов, спасала, – она присела на пуфик перед галеристом. – Хватит скулить, давай рассказывай.
Но Феликс лишь мотал головой, показывая, что не в силах произнести ни звука.
– Правда, Федь, хватит придуриваться. Что случилось? – Григорьев, по обыкновению, не выбирал выражения. – Помер, что ли кто-то?
– Пока нет, – простонал хозяин квартиры. – Но ждать осталось не долго. Мою тетю отправляют с заданием
– Куда?! – вскричали трое дружным хором. Александра лишь негромко выругалась.
Феликс с неожиданной яростью ткнул в окно.
– Туда!
Все автоматически повернули головы. Снаружи, разноцветными огнями переливалась надпись «Ресторан».
– Можешь выражаться яснее? – садовод снова начал злиться.
– Мою тетю отправляют в Сирию, – Феликс упивался своим горем. – Мою тетю!.. Человека, который верблюдов видел только в зоопарке!
– Ты уверен в этом? – осторожно поинтересовался Стин.
– Конечно, уверен! Мы в детстве часто там бывали, – голос хозяина квартиры вдруг стал слезливым. – И тетушка всегда приговаривала: «Когда-нибудь ты обязательно увидишь этих гордых животных на воле…»
– Да провались ты пропадом со своими верблюдами! – набросился на него Григорьев. – Тебя не про то спрашивают. Может, ты неправильно понял про Сирию? Она что, так прямо и сказала?