– Да нет, не только, – возразила Света. Голос слушался всё меньше, грозился тоже задрожать, перейти в надорванный шёпот или всхлип. – Я ещё обычно и порядок наводила, и поесть готовила. А тут и это самому придётся. Или подожди-подожди! – внезапно опомнилась она, наигранно всплеснула руками. – Задолжники же всегда есть. Задолжницы. Вот пусть они с тобой не только обжимаются, но ещё и уборку генеральную делают, и стряпают. Ты, главное, выбирай общежитских. Они в этом плане более умелые и самостоятельные.
– Ну вот чего ты несёшь? – возмутился Эдик, страдальчески закатил глаза, показательно раздосадованный и отчаявшийся из-за её упёртого нежелания понять. – Ну блин, Свет! В жизни всякое бывает. Не существует идеальных людей, все ошибаются. Ну поддался порыву, проявил слабость. Я ж мужик, в конце концов. В самом рассвете, а не какой-нибудь старпёр. А оно само в руки идёт. И вообще это было несерьёзно. Ничего запредельного, просто пофлиртовали немножко.
Пофлиртовали? Оглаживать задницу стоящей у тебя между колен девушки теперь называлось «пофлиртовали»?
Хотя для кого-то, возможно, так и есть. Ну а что? Ерунда же, действительно ничего запредельного, тем более…
– Я ж не собирался с ней… заходить дальше. Только с тобой.
Света опять кивнула, с тем самым пониманием, которого Эдик так жаждал. С тоннами подобного понимания.
– А-а, ясно. Это ты просто заранее подготовился, подзавёлся. А то я уже недостаточно возбуждаю, новых впечатлений не хватает. Ты и решил добрать. Наперёд. Исключительно для моего же блага. – Затем воскликнула воодушевлённо: – Слушай! А давай я завтра тоже какого-нибудь студентика присмотрю и потискаюсь с ним в аудитории. Для запала. Тоже ради тебя. Ты ведь не против, а?
Эдик стиснул зубы, с шумом выдохнул, прищурился.
– Вижу, с тобой и правда бесполезно разговаривать.
Ну. А она разве не предупреждала? Конечно, бесполезно. И сейчас, и потом. Ничего не изменится.
– Ведёшь себя хуже капризного ребёнка. Как последняя истеричка.
– Ну и отлично, – заключила Света, хотела усмехнуться, но вроде бы только скривилась, как от зубной боли. – Я истеричка, ты двуличный козёл. И зря притащился. – Голос истончился, зазвенел натянутой струной. – Нам явно не по пути.
– Да я уже понял, – вывел Эдик осуждающе-разочарованно. – Насколько в тебе ошибался.