– Дамы и господа, – объявил он, – прошу вашего внимания.
В эту минуту дверь покоев снова открылась, и из неё вышел высокий человек в чёрной траурной одежде с объёмной папкой для бумаг в руках. Он неспешно затворил за собою дверь и окинул взглядом присутствующих. Все потупились и замерли в ожидании того, что скажет этот человек. Наталья Всеволодовна встала и хотела было подбежать к нему с расспросами, но он бросил на неё спокойный проницательный взгляд, и она замерла на месте, всё сразу поняв, но не в силах поверить своей догадке.
– Дамы и господа, – произнёс он, – позвольте представиться, Никита Ильич Каингольц, нотариус и личный адвокат господина Уилсона. Я, по долгу службу, сообщаю вам прескорбнейшее известие: Михаил Эдуардович Уилсон скончался. Только что, у меня на руках, после подписания завещания.
Все ахнули в один голос, поднялся гул, точно кто-то выпустил из улья пчелиный рой. Девушка, стоявшая в углу, закрыла лицо руками и пошатнулась. «Боже, нет, только не это», – вскрикнула она и выбежала из приёмной залы. Александру Ивановичу захотелось кинуться вслед за ней, но он чувствовал, что не сможет её утешить, и его долг быть со своими далёкими родственниками. Вслед за девушкой из приёмной вышел со слезами на глазах и дворецкий.
– Дамы и господа, прошу ещё минуту внимания, – сказал нотариус, – завещание может быть прочитано только в присутствии всех прямых наследников.
– Здесь присутствуют все! – выкрикнул Алексей Николаевич.
Тогда Каингольц зачитал список наследников, о которых шла речь, но из всех присутствовавших не было только второй жены умершего – Клары Уилсон. Она рассорилась с мужем и жила в городе, неподалёку от замка.
– А нельзя ли обойтись без тётушки? – холодно спросил Карл Феликсович.
– К сожалению, завещание должно быть прочитано в присутствии всех наследников и этого прядка не изменить. Таково непременное условие обнародования последней воли умершего. К тому же, госпожа Уилсон предупредила меня в своём письме, что к указанной дате приехать никак не сможет. Она задержится на некоторое время, и, как она писала, наследники вольны оставаться в её замке столько, сколько пожелают до самого её прибытия, – громко сказал Каингольц.
– Завещание ещё не оглашено, а замок уже её! – возмутилась госпожа Симпли.
– В любом случае я вынужден отложить чтение завещания до приезда вдовы покойного, – сказал Никита Ильич.