– Дик хорошо владеет ружьем, я сам его научил когда-то.
–Он обладает более мощной силой, способной убивать на расстоянии. Пуля для него, как и для духов, что укус комара. С ним можно совладать тем же оружием, которым он успел овладеть под чутким руководством своего наставника из преисподней. Мой хранитель уже имел возможность помериться с ним силой и даже преуспел в этом.
– Я помню ваш рассказ. Но этот проныра все же сбежал, как я понимаю. Еще и выманил девушку. О судьбе юноши, который так дорог Бенун, боюсь даже подумать. Дик не знает, что такое любовь, но ненавидит всех, кто обладает этим даром. Он как изгой, избалованный ребенок – отбирает игрушки не для того, чтобы играть, а чтобы сломать их. Понимаете, о чем я?Это мое воспитание. Я несу ответственность за то, что взлелеял в нем такое эгоистичное и жестокое чудовище. Кстати, меня не удивляет, что он сбежал. Дик умеет ловить момент. Впрочем, бессмысленно говорить о том, что было. Поговорим о том, что будет.
Положа руку на сердце, я не понимаю, чего вы хотите от меня. Я старик. Все, что я мог, это вместе с другими добросердечными людьми, которых на плантациях немало, спасти ту несчастную рабыню. Против Дика я ничто. Он только и ждет, чтобы избавиться от меня и прибрать окончательно к рукам все имущество, которое пока еще числится на мне. Если я еще жив, то только потому, что у меня в надежном месте спрятана одна важная бумага. Правда, боюсь, что теперь, когда сын, – старик поправил себя – Дик узнал, что это я помог Бенун, меня уже ничто не спасет.
– Не буду утешать вас. Я пришел сюда не за этим.
– Да, да, я помню, нужна моя помощь. Дик, конечно, негодяй, каких свет не видывал. Но я не уверен, что смогу убить его. Почему именно я? Возможно, найдется рука покрепче?
– Увы, нет. В том то и дело. Демона убить может только тот, кто посеял дурное семя. Я понимаю, вы стыдитесь такого родства. Таким сыном, как Дик, гордиться мог бы еще больший негодяй, нежели он. Но вы уже доказали, что в вас есть душа и вам не безразлично, какую память вы о себе оставите даже среди рабов несмотря на то, что большую часть своей жизни не считали их за людей. И пусть Бенун единственная, кого вы спасли, ради нее вы рискнули многим.
Старик выслушал Акана, не перебивая, однако, выглядел не польщенным, а скорее смущенным.